Андерс Стриннгольм - Походы викингов

Пять дней я спускалась по горным склонам,

пока, не увидела

Хальва палаты.

Прожила я у Торы семь полугодий,

у дочери Хакона в датской земле.

Шитьем золотым меня забавляла,

вышивая палаты и витязей датских.

Вышили с ней мы конунгов подвиги,

были на тканях воины князя,

щиты червленые,

гуннов воители,

с мечами и в шлемах княжья дружина;

по морю струги

Сигмунда плыли— драконьи морды и штевни резные;

вышили мы,

как бились на юге

Сиггар и Сиггейр на острове фъоне . [462]

«Это было ее отрадой», — прибавляет сага; в том находила рассеяние ее глубокая грусть. Такими женскими рукоделиями украшались обои, одевавшие в торжественных случаях стены храмов и гостиных комнат [463]Назад тому сто лет в Исландии сохранялось еще несколько таких тканей с картинами исторических событий. Между прочим, они дали нам понятие о наружном виде северных кораблей. В Англии, Франции и Германии стены также обвешивались обоями женской работы. Во Франции дочери Карла Великого, а в Англии — Эдуарда Старшего славились подобными рукоделиями. В древних сагах обои иногда упоминаются в числе товаров, привозимых купцами из чужих краев. Таким образом понятно, что многие и, может быть, наибольшая часть обоев, украшавших стены северных храмов и комнат, завезены торговлей и викингами. Впрочем, по словам древних песен и саг, эти рукоделия были знакомы скандинавским девушкам и составляли предмет их обычных занятий. Три дочери Рагнара Лодброка вышили славное знамя Рафн, потерянное норманнами в великом походе в Англию, во 2-й половине IX столетия. Такое же знамя очень искусной работы получил от матери Сигурд, ярл Оркадских островов; на нем был вышит ворон, распускавший крылья для полета, когда знамя надувалось ветром. По словам матери Сигурда, она употребила все свое искусство на эту работу.

Есть также рассказ, что Олаф Дигре велел скальду Торфинну воспеть одно древнее событие, изображенное на коврах комнаты, в которой они сидели. Это была смерть Фафнира, составляющая предмет песен Эдды. Посмотрев на ковры, скальд написал на это стихи, в которых воспел, как выезжал гневный витязь, как его сверкающий меч, с силой вонзившись в грудь дракона, остановился в полу пещеры: кипящая кровь лилась по сторонам; герой хотел достать себе дичи: так называл он змеиное сердце, которое варил и ел, чтобы сделаться мудрым.

Дома древних скандинавов во многом различались постройкой от нынешних. Дом составлял длинный четвероугольник, обе длинные стороны которого обращены были к югу и северу. В дом вели два главных входа: один — с восточной стороны, другой — с западной; первый назначался для хозяйки и назывался Kwendyr (женские двери), последний — для хозяина и мужчин и назывался именем мужских дверей, Karldyr, считался главным. [464]

Войдя которой-нибудь из этих дверей, видели по обеим сторонам во всю длину комнаты ряд лавок, называвшихся длинными. Лавкf у южной стены, обращенная на полдень, была главной и называлась почетной (aerdri bckkr); в средине ее находились высокие кресла домохозяина: это было первое место, Andwegi, Oendwegi. Лавка с другой стороны, шедшая по северной стене, называлась низшей, или северной, iiedri bekkr; на половине ее также находилось высокое кресло, annat или nordra Oendwegi , [465]противоположное то: оно приходилось напротив хозяйского, после котор было почетнейшим, и отводилось обыкновенно для самого знатного гостя или такого, которого хотели особенно отличитъ от других. Оба эти кресла были несколько выше лавок и с обеих сторон отделялись от них спинками и двумя большими столбами (Oendwegis sulur, кресловые столбы), считавшимися святыней дома; лавки были широки, так что можно было положить за собой меч и щит. Перед ними стояли столы, но за лавками помещались кровати с скамейками впереди; в пышных домах эти кровати устраивались в глубине комнаты и могли затворяться дверями, словно шкафы; они составляли род альковов и назначались для гостей.

Во многих домах место западных дверей заменяла особенная лавка; за ней хозяин и хозяйка имели свою крытую кровать, Lokrckkia. Эта лавка называлась поперечной, Tljwerpcdlr, и соответствовала фронтовой скамье шведских крестьян. И на ней также находилось почетное место. По сторонам лавки были небольшие чуланы для кушанья.

Посреди комнаты обыкновенно находился очаг; он состоял из больших, сложенных в виде круга камней или из каменного возвышения, на котором горел огонь, Кроме голой земли, другого пола не знали, и этот пол устилался соломой. На потолке были так называемые Windoegon, или отверстия, которыми освещалась комната: через них же выходил дым. Отверстия, если угодно, могли закрываться затворками из прозрачной кожи. Двери и ножки кровати хозяина, спинка и столбы его кресел обыкновенно украшались разной резьбой, о чем говорили мы выше; над кроватью висело его оружие: меч и щит, копье, лук и стрелы, иногда шлем и панцирь.

Обои, одевавшие в торжественных случаях стены, можно было снимать и надевать опять. В некоторых краях Швеции до позднейшего времени сохранился у поселян этот старинный обычай обвешивать, а не оклеивать, стены комнат обоями в большие праздники, особливо в Рождество. Вестердаль в своем описании обычаев шведских крестьян сообщает о том следующее: «В сумерки (Рождественского сочельника) или несколько раньше старуха с дочерью или работницей обвешивают переднюю стену перед столом, также и другую, длинной разрисованной тканью (bonader), изображающей Рождество Спасителя, трех волхвов, брак в Кане Галилейской или что-нибудь в этом роде».

Эта комната составляла весь дом; у небогатых поселян она была вместе кухней, столовой и спальней, также гостиной и жилой комнатой. Зато короли, ярлы, богатые поселяне и вообще все зажиточные владельцы обширных дворов, кроме общей, обыденной комнаты, имели особенные комнаты для гостей, Veiyzlo-Stovnr, гостиные комнаты или залы (Hoell), но последние собственно означали большие великолепные чертоги богов, королей, ярлов и других властей,

Зала походила устройством на обыкновенную гостиницу, только была красивее и пышнее. Стены кругом убирались красивыми щитами, шлемами, панцирями, что придавало зале воинственную наружность, либо украшались красивой резьбой, либо (и это, кажется, было в общем обыкновении) обвешивались дорогими тканями пестрых цветов с вышитыми или вытканными картинами, Лавки порывались блестящими, нередко дорогими, заграничными полавочниками; не только на креслах, но и в некоторых других местах на лавках лежали великолепные подушки.