Андерс Стриннгольм - Походы викингов

Снорри, уже начавший тот исторический труд, который доставил ему бессмертие, жил в споре и войне то со своими братьями, годи, то с зятьями, в промежутке с племянниками, даже один раз с сыном, диким Уракией; а всего лучше он натравлял их друг на друга, для своих выгод; но когда нужно было вверить судьбу свою военному счастью, упал духом и покинул свое прекрасное владение, Рейкьяхольт, где еще доныне сохраняется его баня из тесаных камней, куда провел он горячий ключ, протекавший поблизости. Его выгнали оттуда брат его, Сигват, и племянник, Стурла Последний только что вернулся с богомолья в Рим, наложенного на него, в виде покаяния, за злодейские поступки с епископом Скальхольтским.

Посетив на возвратном пути Норвегию, он надавал тамошнему королю, Хакону, самых лестных обещаний — покорить для него Исландию; только награда должна быть соразмерна труду; в обещаниях он походил на дядю. Король не заплатил ему однако ж вперед, как ярл Снорри Стурлусону. Это последний, избегая своих победоносных врагов, решился уехать в Норвегию со многими другими изгнанниками из его же семейства. Там он снова обратился ко двору ярла Скулли, который тогда был уже герцогом и жил с королем во вражде, становившейся день ото дня тяжелее. Снорри написал герцогу похвальную оду и предрекал ему счастье в войне с королем: последний запретил Снорри выезжать из Норвегии. Снорри однако ж не послушался и, обрадованный вестью о гибели его врагов в Исландии, воротился с родными на остров. Герцог сделал его ярлом. Рейкьяхольт был для него открыт, потому что Сигват и Стурла уже не существовали.

Но после падения герцога король старался погубить Снорри. Средство вскоре нашлось. Стурлунги, Сигват и Стурла, были убиты Кольбейном и Гицуром, прежними зятьями Снорри. Этот подучил сына Сигвата, Туми, завести дело с убийцами для отмщения за смерть отца. Гицур был родственником короля Норвежского и получил от него звание ярла. Два королевских гонца принесли ему письмо Хакона, содержавшее приказание схватить и послать в Норвегию Снорри, а в крайнем случае убить его. Гицур, жадный к богатству, выбрал кровавый способ и пытался сначала напасть на Снорри на альтинге; в заговоре с ним был Кольбейн. Снорри пришел только с сотней человек, но спасся бегством в укрепленную церковь в Тингвеллире. Однако ж Гицур не отстал от замысла и решился сделать нападение на Рейкьяхольт. В это поместье вернулся Снорри вопреки совету своих друзей. Предостережения их не. имели успеха, потому что ни он сам, ни другие не могли прочитать чрезвычайно связных рун пришедшего от них письма. Гицур вломился к нему ночью с 70 человек. Он проснулся, когда вбежали в его спальню, и бросился подземным ходом сначала в баню, потом в погреб. Здесь его убили на 63-м году жизни. Убийцы захватили его имущество и принудили присягнуть себе всех его подданных.

Женатые сыновья Снорри, Ион и Халльберг, умерли еще при жизни отца. Свирепый Уракия взят был в плен и отправлен победителями в Норвегию. Из скопленного богатства не много перешло к законным наследникам, еще меньше им осталось. Нельзя не удивляться умственным способностям Снорри, если в этой тревожной жизни, раздираемой низкими страстями, он еще находил время для огромного труда — своей норвежской истории — и сумел окончить ее, сохраняя такое спокойствие в изложении; он подробен, однако ж не впадает в обыкновенную болтливость рассказчиков саг. Из рассказов о личностях и родах, рассеянных в песнях, родословных, изустных и письменных сагах, он создал историю целой страны: нельзя сказать, чтобы он, хотя и сам скальд, отдавал поэзии место, приличное истине; его недостатки принадлежат веку и его северному отечеству, для которого оставались чужды великие события мира.

Гицур окончил дело порабощения Исландии, начатое Снорри. Выдержав жестокую войну с сыном Снорри, Тордом, и едва уцелев от него, он снова явился в звании ярла, имел двор и, к общему удовольствию жителей, говорил, что всякий из его придворных будет пользоваться тем же почетом и в Норвегии, что никто не потребует дани с острова. Многие сыновья исландских начальников присягнули, Гицуру и королю, как чиновники и придворные. Однако король ждал дани и отправил на остров послов, не оставивших никакого сомнения относительно денег, каких хотелось королю. Теперь стало ясно для исландцев, что их обманывали. Колебались, спорили, рассуждали, но ярл объявил изменником всякого ослушника королевской воли. Делать было нечего; сначала западная и северная четверти и большая часть восточной признали власть короля, обязавшись платить ему дань на следующих условиях: их судьи и фохты должны быть природными исландцами; всякое наследство, достающееся островитянам в Норвегии, приходит к ним беспрепятственно; пошлины остаются прежними, льготы и спокойствие исландской общины сохраняются неприкосновенно; в Норвегии исландцы должны пользоваться такими же правами (вира, или деньги, платимые за убийство норвежца и исландца, должна быть одинакова) и уважением, как и знатные норвежцы. Это происходило в 1262 году.

До исхода VIII столетия северные морские разбойники, следуя по берегу Франции, едва ли приближались к Пиренейскому полуострову. Но с начала IX и почти до исхода X столетия летописцы рассказывают о различных грабежах в Испании на море и по рекам, сколько могли подплывать к берегу легкие норвежские суда. Может быть, многие с этим связанные известия остаются еще нетронутыми в ненапечатанных испанских и арабских летописях; сообщаемое здесь нами составляет все, что сохранилось в известных источниках о подвигах скандинавов на полуострове, когда он разделен был на два государства: новое готское, лежавшее в северовосточной и северо-западной части нынешней Испании, и маврское в южной.

При астурийском короле, Рамиро I (с 842 года), Испания в первый раз, и то случайно, посещена была норманнами. Большой норманнский флот, воевавший на Луаре и Гаронне, прибит был бурей к берегам Галисии (сев. Испании), пристал в 843 году к Гвиону, в Астурии, дошел до Ферроля и опустошил страну по всем направлениям Король Рамиро выступил против них с войском и нанес им жестокое поражение, взял много пленных и сжег 70 судов. Другие иэвестия рассказывают, что викинги, частью по причине смелого отпора метательными орудиями, сделанного им в Коруньи (Balistariorum occursu), частью от бури, при этом городе потерпели жестокий урон и удалились оттуда только с 30 судами. Вскоре они, подкрепленные другими морскими разбойниками, поплыли, держась берега, к Лиссабону, где пристали к ним еще 54 судна. Викинги высадились; 13 дней осаждали город и разоряли окрестности; но когда мавры подоспели на выручку городу, викинги не посмели ждать нападения и отступили с добычей и пленниками. Вскоре потом они посетили берега Алгарвии, захватили Ниеблу и Кадикс и опустошили окрестности Сидонии.