Андерс Стриннгольм - Походы викингов

У писателей глубокой древности нет недостатка в намеках на давнишнее существование некоторой меновой торговли между народами Черного и Балтийского морей и племенами на Ледовитом море. Иордан, римско-готский историк VI века, рассказывает, что дорогие меха, сапфирские кожи, отличавшиеся блестящим черным цветом, многие народы приходили от светанов в Скандии к римлянам.

Из Геродота (около 450 года до Р. X,), жившего за 1000 лет до Иордана, узнаем, что великие греческие торговые города на северном берегу Черного моря: Ольвия при устье Днепра, где ныне Херсон, Пантикапея на полуострове на азиатской стороне Киммерийского Боспора, Факирия и в самой северной оконечности Азовского моря Танаис — находились в торговых сношениях как с самыми далекими местами, так и с отдаленнейшим севером.

Караваны греческих и скифских купцов ходили из Ольвии через лесистую страну, Гилею, по берегу Азовского моря, к Танаису или Дону и по этой реке в астраханские степные страны, откуда путь принимал северное направление и шел по безлесным странам сарматов в поросшие лесами земли Будинов и гелонов (теперешние губернии России Саратовская, Пензенская, Симбирская и Казанская, еще поныне обильные густыми дубовыми лесами). На севере от страны будинов и гелонов лежала степь длиной в семь дней пути. Пройдя ее, караваны обращались к северо-востоку и приходили к великим народам-звероловам, тиссагетам и иркам, населявшим страны по рекам Каме, Колве и Печоре и землю, известную в древних русских летописях и памятниках под именем Пермии, или Великой Пермии и Югрии, [175]а в северных сагах под названием Бьярмии. Здесь еще во времена Геродота, была собственно родина меховой торговли, как и во все средние века, отечество драгоценных пушных зверей, прекраснейших бобров, соболей и иных других. Там, где начинались родовые земли народов-звероловов, в стране будинов, находился большой и замечательный город, обитаемый гелонами и описанный Геродотом. [176]Чем были Булгар и Чердынь (Великая Пермь) для средневековой торговли в этих странах, тем же был в глубокой древности город гелонов для греческих поселений — главным складочным местом их меховой торговли с северными племенами.

Последним рыночным местом для торговли с племенами, жившими по Ледовитому морю, была земля тиссагетов и ирков. Оттуда с грузом драгоценных мехов путь караванов шел в жилища аргиппеев, в нынешней земле киргизов и калмыков, на севере от Каспийского моря, и западной половине Великой Татарии. Дальше аргиппеев греческие и скифские купцы не ездили; там сходились караваны Востока и Запада и совершался обмен северных мехов на товары Восточной и Южной Азии. [177]С одной стороны, с юга, аргиппеи граничили с рекой Яксартом и с племенами, имевшими родиной Великую Бухарию, соседнюю с Бактрой и Маркандою, складочными местами индийской торговли; с другой, с востока, с массагетами и исседонами, в нынешнем отечестве монголов и зюнгоров, внутри Великой Татарии. От исседонов, правдивого и образованного племени, привыкшего к мирным занятиям и не враждебного к чужеземцам, приходили известия о самой северной и восточной Азии: из этого видно, что они были торговым народом и граничили к северу с богатыми горными странами Азии, по сказанию со стерегущими золото грифами, похищающими его аримаспами, к востоку от Серикою (Serica), столь славною в последующие времена, И к югу с народами, обитавшими по соседству с Великой Бухярией. Это объясняет, каким образом пределы их могли быть главными складочными местами торговли и целью караванов, приходивших с берегов Черного моря для обмена произведений Восточной, Южной и Северной Азии. Здесь открывается взгляд на торговые международные сношения со времен глубокой древности, вполне достойный внимания исследователя. Из точных сведений, какие имеем о Каспийском море, видно, что оно еще при Геродоте и, без сомнения, задолго до него служило для перевозки товаров. Геродот обозначает длину и ширину его числом дней, какое нужно, чтобы объехать это море в разных направлениях, исчисляет кочующие племена на востоке от Каспийского и Аральского морей и описывает их так точно и верно, как будто там родился; географы нашего времени не могут похвалиться такими сведениями об этих странах. Но откуда взять точность показаний, если бы дороги караванов не лежали через эти страны и если бы судоходство по Каспийскому морю не производилось еще в тогдашние времена? Геродот говорит далее, что из Черного моря целых 40 дней плыли по реке Днепру. Он слышал о реке Эридане, которая вливается в неизвестное северное море и что оттуда приходит янтарь. Разуметь ли под этой рекой Двину, всего вероятнее, или речку Радуну, впадающую в Балтийское море, в отечестве янтаря, в Жмуди, — неясно, но еще таки слышанные сказания Геродота о янтаре, который из реки, впадающей в Северное море, вместе с рассказами о долгом плавании по Днепру — не темные указания на торговлю, производимую в тогдашнее время между прибалтийскими и черноморскими берегами тем же путем, который, как видели мы из Нестора, существовал для перевозки товаров из Балтийского в Черное море.

Так о временах, отделенных тысячелетием от нашего счисления, мы имеем отчасти явные следы, намекающие на некоторые связи и народные сношения между Индией и Средней Азией, Черным морем и его торговыми городами и племенами Дальнего Севера, с одной стороны до берегов Ледовитого, с другой — до Балтийского морей. По словам Страбона, на больших торжищах в Пантикапее видали людей более нежели 70 народов. Вероятно, темные слухи об этих торговых сношениях и судоходстве, может быть, с древних времен существовавшем по великим рекам России, дали начало понятиям древних о соединении Черного и Каспийского морей с Северным и основанным на том их басням о чудесных походах аргонавтов и других из одного моря в другое. Эти мнения, может статься, по тому же поводу снова встречаются у некоторых арабских географов, когда говорят они о соединении Черного моря с Варяжским, или Балтийским. Точно так же Адам Бременский и Гельмольд, два северных писателя XI и XII столетий, описывают Балтийское море «поясом (bactte), обнимающим скифские земли до Греции», и что «в последнюю страну Русское море (Балтийское) входит небольшим рукавом». Слыхали, мол, о путешествиях между Балтийским и Черным морями, также-между Черным, Каспийским и Северным, а так как об этих северных странах имели самое сбивчивое понятие и не знали, что такие путешествия совершались из реки в реку по широкой равнине между упомянутыми морями, то и думали, что последние сливаются одно с другим.

Этими неясными признаками древних связей между Прибалтийскими и Черноморскими народами объясняются также следы древних сношений между готскими племенами на Черном и Балтийском морях, потому что пути для торговли и странствований народов и поселенцев были одни и те же. Вдоль южных берегов Балтийского моря, на Одре и Висле и оттуда далее до Немана и Двины, по немногим уцелевшим известиям, жили племена готского происхождения. Эти берега были отечеством янтаря, который у северных жителей назывался Glaes. В древних северных сагах мелькает темное, сохранившееся в преданиях воспоминание о том времени, когда народы, соплеменные со скандинавскими готами, обитали в славной янтарной земле, потому что она, без сомнения, одно и то же с таинственным Glaesisval старинных саг, с этим древним раем, где жизнь людей продолжалась многие столетия; там, по древнему народному верованию, находилась страна бессмертия, в которой каждый пришелец избавлялся от старости, болезней и никто не умирал. Эти саги, указывающие на такую древность, так отделены от нас, что, исчезнув в памяти потомков, перешли в область баснословия.