Константин Рыжов - 100 великих россиян

Увидев неуверенность противника, Алехин подверг его новому изматывающему испытанию — ничейному прессингу. Эта тактика себя оправдала — после восьми ничьих в 21-й партии Капабланка пошел на риск: стал играть на выигрыш в позиции, где для этого не было оснований, и проиграл. После этого он сам перешел к обороне, сводя на ничью следующие восемь партий. Лишь в 29-й партии он смог отыграться, но затем проиграл 32-ю. Счет в матче стал 5:3, что делало положение чемпиона мира безнадежным. Конец борьбе положила чрезвычайно упорная 34-я партия. Она была дважды отложена. 29 ноября 1927 г., не возобновляя игры, Капабланка сдался. Алехин стал четвертым в истории шахмат чемпионом мира. Восторженные болельщики пронесли его на руках до самого дома. Все русские шахматисты — и те, которые пребывали в эмиграции, и те, что связали свою судьбу с Советским Союзом, — восприняли эту победу с огромным энтузиазмом. Перипетии матча Капабланка — Алехин подробнейшим образом освещали крупнейшие советские газеты «Правда» и «Известия», не говоря уже о специализированных шахматных изданиях.

Однако горячий прием чемпиону был оказан не на родине, а во Франции.

В 1929 г. русские поклонники шахмат получили еще один повод для гордости — претендентом на шахматную корону был выдвинут другой русский гроссмейстер — Боголюбов (тоже эмигрант). Но Алехин не отдал ему титула. Матч, проходивший сначала в Германии, а потом в Голландии, закончился его убедительной победой. В следующие годы Алехин много гастролировал по всему миру. В 1934 г. он очень выгодно женился на богатой англичанке Грейс Висхар (это был его четвертый и самый удачный брак). Как и все его жены, Грейс была значительно старше Алехина (ему исполнилось 42 года, ей — 58 лет). В 1934 г. Алехин во второй раз отстоял свой чемпионский титул в поединке с Боголюбовым. В том же году на турнире в Цюрихе он наконец одержал победу над кумиром своей юности Ласкером, от которого до этого дважды терпел поражения.

Но сколь успешным был для Алехина 1934 г., столь же несчастным оказался следующий, 1935-й. На Всемирной шахматной олимпиаде в Варшаве он оказался на втором месте. Затем он очень самонадеянно согласился на матч с претендентом на мировое первенство голландцем Максом Эйве, хотя вполне мог отложить его на несколько лет. Алехин невысоко ставил Эйве и был уверен в победе. Увы, его ждало жестокое поражение. Хотя и с трудом, молодой голландец добился победы, став пятым чемпионом мира. Однако по условиям договора Эйве должен был подтвердить свой титул через два года во время матча-реванша. Алехин использовал это время для тщательной всесторонней подготовки. Он вновь стал принимать участие во всех международных турнирах. В 1936 г. центральным событием для него стал «Турнир чемпионов» в Ноттингеме, в котором кроме Эйве участвовали три экс-чемпиона — Ласкер, Капабланка и сам Алехин, а также официальный претендент ФИДЕ на шахматную корону чех Флор и будущий чемпион мира (а тогда чемпион СССР) Ботвинник. Алехин был явно не в ударе: он занял шестое место. Неудача, очевидне, объяснялась его плохой физической формой. В то время он много пил и беспрерывно курил.

Однако к осени 1937 г., времени матча-реванша, Алехин смог совершить невозможное — он не только собрался с силами, но и сумел как бы переродиться: Эйве, который готовился к поединку с Алехиным образца 1935 г., вдруг увидел перед собой совершенно другого, непохожего шахматиста. Проиграв первую партию, Алехин выиграл вторую. Некоторое время соперники шли вровень. Но потом Алехин стал постепенно отыгрывать у Эйве очко за очком. Уже на 25-й партии он набрал 15,5 необходимых очков и вернул себе звание чемпиона мира. Больше, вплоть до самой смерти, он не отдавал шахматною корону никому. В какой-то мере способствовала этому политическая обстановка. На 1939 г. был назначен матч с претендентом на мировую корону Ботвинником, но началась Вторая мировая война, и все международные шахматные турниры пришлось прекратить. Алехин продолжал играть и выигрывать в тех турнирах, которые организовывались на территории Германии и ее сателлитов. То, что он таким образом сотрудничал с нацистским режимом, бросило сильную тень на его репутацию. Она еще более оказалась подмоченной после появления в 1941 г. нескольких статей Алехина с нападками на «неарийских шахматистов» (в их число попали Ласкер, Рубинштейн, Флор и многие другие). Последствия были печальны. Когда закончилась война, Алехин оказался в положении отверженного. Участники Лондонского «турнира победителей» отказались играть с ним, и приглашение, уже посланное чемпиону мира, пришлось аннулировать. Многие гроссмейстеры требовали лишить его чемпионского звания, однако к такой крайней мере решили все же не прибегать. Возобновились переговоры между Алехиным и Ботвинником о матче за мировое первенство, не состоявшемся в 1939 г. Однако матчу этому было не суждено состояться: в марте 1946 г. Алехин внезапно скончался. Из жизни он таким образом ушел непобежденным.

Лев Иванович Яшин родился в 1929 г. в Москве, в семье рабочего Его детство пришлось на эпоху горячего и всеобщего увлечения футболом, когда все столичные мальчишки буквально бредили этой игрой. Так что первую школу футбольного мастерства Яшин прошел в своей дворовой команде. Как он писал позже, прервать их игру могла «лишь темнота или вмешательство кого-либо из родителей. Другой силы, способной оторвать нас от мяча, от борьбы, не существовало… Нам не были помехой ни дождь, ни слякоть, и даже зимой мы продолжали футбольные состязания на снегу». После начала войны, завод, на котором работал отец Яшина, вывезли из столицы под Ульяновск. Весной 1943 г., не успев закончить пять классов, Лев сам пошел работать на завод учеником слесаря. Через год завод вернулся в Москву. С этого времени Яшин стал играть в заводской футбольной команде, и именно тогда тренер впервые определил ему стоять в воротах.

В 1945 г Яшина призвали служить во внутренние войска. (К этому времени он закончил семилетку и уже имел солидный трудовой стаж' работал слесарем, строгальщиком и шлифовальщиком, имел и правительственную награду ~ медаль «За доблестный труд».) В армии игра в футбол продолжалась. После одного из матчей 1949 г. на первенство Московского городского Совета, на котором он взял несколько трудных мячей, футбольный тренер клуба «Динамо» Чернышев пригласил Яшина играть в своей молодежной команде. Так началась его профессиональная спортивная карьера. Началась трудно, с тяжелыми срывами. Путь Яшина к мировой славе не был усыпан розами. В 1950 г. его включили в состав динамовской команды мастеров в качестве третьего запасного вратаря, а в апреле того же года он должен был в первый раз стоять на воротах в игре против сталинградского «Трактора». (Этот злосчастный матч Яшин вспоминал потом всю жизнь — именно тогда он пропустил мяч, с силой посланный от своих ворот вратарем «Трактора».) Осенью того же года во время матча с московским «Спартаком» ему опять пришлось некоторое время играть в основном составе, подменяя получившего травму Хомича. Дебют вновь оказался неудачным — Яшин пропустил довольно глупый мяч, после чего его надолго упрятали в дублеры. В 1952 г. тренер рискнул еще раз поставить Яшина в ворота в последнем тайме матча против тбилисского «Динамо». К этому времени команда вела со счетом 4:1 и была уверена в своей победе Но Яшин едва не испортил весь результат — в короткий срок грузины вкатили в его ворота три мяча, и лишь благодаря героическим усилиям полевых игроков москвичам удалось выиграть со счетом 5–4 Очередной провальный матч стал тяжелым испытанием для Яшина. Хотя никто из игроков не сказал ему ни слова упрека, он чувствовал, что веры в него у команды нет. «Вполне возможно, — писал он позже, — попросись я тогда в отставку, меня никто бы не стал задерживать. Но попроситься я уже не мог, так как жизни вне футбола себе не представлял Я продолжал упорно тренироваться, а меня, к моему искреннему удивлению, все не прогоняли».