Вильям Похлебкин - Татары и Русь

1451 г. — Поход Махмута, сына Кичи-Мухаммеда, на Москву. Сжег посады, но Кремль не взял.

1462 г. — Прекращение Иваном III выпуска русских монет с именем хана Орды. Заявление Ивана III об отказе от ханского ярлыка на великое княжение.

1468 г. — Поход хана Ахмата на Рязань.

1471 г. — Поход ордынцев на Московские рубежи в заокской полосе.

1472 г. — Ордынское войско подошло к г. Алексину, но не перешло Оку. Русское войско выступило в Коломну. Столкновения двух сил не произошло. Обе стороны опасались, что исход боя будет не в их пользу. Осторожность в конфликтах с Ордой — характерная черта политики Ивана III. Он не хотел рисковать.

1474 г. — Хан Ахмат вновь подходит к Заокской области, на границу с Московским великим княжеством. Заключается мир, или, точнее, перемирие, на условиях выплаты Московским князем контрибуции 140 тыс. алтын в два срока: весной — 80 тыс., осенью — 60 тыс. Иван III вновь избегает военного столкновения.

1480 г. — Ахмат предъявляет требование Ивану III уплатить дань за 7 лет, в течение которых Москва перестала ее платить. Идет в поход на Москву. Иван III выступает с войском навстречу хану.

* * *

Резкое сокращение времени, интенсивности, силы походов ханов на Россию в XV в., завершение их в большинстве случаев уходом без взятия Москвы, Кремля и без решительного боя объяснялись не только изменением соотношения военных потенциалов Руси и Орды, но и сменой военной техники, появлением огнестрельного оружия с конца XIV — в начале XV в. в русских войсках и отсутствием его у татар, а также изменением военно-тактических представлений о ведении войны в целом.

Наивные военные представления XI—XII вв. и начала XIII в., когда все военные усилия обеих сторон концентрировались на организации и проведении одного, обязательно решающего военного столкновения (битвы, сражения), собиравшего абсолютно все наличные военные силы противников, и когда не думали о тылах, особенно дальних, оставляя столицу, страну, ее внутренние районы без всякого военного прикрытия, к исходу XV в. давно отошли в прошлое.

Уже конец XIV в. и особенно первая половина XV в. явились эпохой потрясающих политических и военных вероломств. Не только правители, монархи, феодалы, аристократы (боярство), т.е. военные и политические руководители разных рангов, научились хитрить, лгать, обманывать, преследуя такой тактикой определенные политические цели, но и на более низком социальном уровне — среди духовенства, государственного чиновничества, административно-полицейского и фискального аппарата — отмечаются в XV в. подобные же тенденции.

В военном деле, которое стояло в период всего средневековья на первом месте у всех стран по своему государственному значению, расходам и по темпам развития (военно-технического прогресса), — все эти вышеозначенные изменения в общественной психологии и менталитете привели к возникновению новых тактических методов и к появлению новой стратегии вооруженной борьбы.

Было осознано значение тылов. И привычка оставлять их беззащитными стала использоваться и жестоко наказываться противником. Возникли также понятия двух тылов, понятие охвата противника (с флангов, фронта и тыла) одновременно.

Понятия обеспечения безопасности, осторожности, скрытого накапливания сил, всемерной сдержанности накануне решающих сражений стали в XV в. оцениваться как важнейшие профессиональные качества полководцев, а не так примитивно, как в XI—XII вв., когда их считали] простым проявлением трусости или недостойными военачальников низкими приемами обмана.

Все эти новшества военной мысли новой эпохи — XV столетия — нашли свое отражение в русско-ордынских военных столкновениях XV в.

Последние великие сражения XIV в.: Куликовская битва 1380 г. и особенно разорение и захват Кремля Тохтамышем в 1382 г. были тяжелыми, но полезными уроками, которые помогли московскому военному руководству расстаться с реликтами средневековой отсталости в военном деле.

С 1389 г. на Руси впервые появляется огнестрельное оружие, зарождается артиллерия как особый род войск. Но главное — меняются военные замыслы и доктрины.

Реально это проявляется в последнем военном конфликте Московского государства и Орды — в походе хана Ахмата к пограничной р. Оке и к странному для современников и историков результату этого похода — к т.н. стоянию на Угре двух армий противников, а затем к одновременному, взаимному, почти паническому отходу обеих противных сторон от границы в глубь своих территорий без всякой попытки решить спор «решающим сражением».

Ниже приводится анализ и разгадка этого военно-политического феномена, положившего конец существованию Ордынского государства и началу внешнеполитически независимого развития Московской Руси.

Великое стояние на Угре 1480 г.

1. Ход военных действий: татарское войско хана Ахмата прошло по водоразделу верховьев Дона и Оки через вассальные от Литвы т.н. верховские княжества восточнее линии Новосиль — Мценск — Любутск к русской границе, т.е. к руслу р. Оки между Калугой и Алексиным, где тогда стоял г. Любутск. Но перейти здесь границу Московского великого княжества татарской коннице было невозможно — Ока имела ширину 400 м при глубине до 10—14 м. Бродов на участке между Калугой и Тарусой не было. Противоположный русский берег был к тому же возвышен.

Вследствие этого конница Ахмата пошла по южному берегу Оки к верховьям реки, туда, где в Оку впадала Уфа и где был хороший брод, точнее, два брода — в 2,5 и в 4,5 км выше устья р. Угры.

2. По поводу места, где встретились по обеим сторонам Упы русское и татарское войска, мнения военных историков расходятся:

Н.С. Голицын между Юхновым и Калугой.

А.Н. Пресняков в районе Юхнова, под Опаковым городищем.

Д. И. Малинин под Опаковым, т.е. в 10 верстах от Юхнова выше по Угре.

П. Орловский при устье р. Вори, село Городец или Дмитровец.

В.Е. Маслов у Опакова и Дмитровца, в устье Вори.

П.П. Семенов на правом берегу р. Угры при слиянии ее с Окой;

К.В. Базилевич при впадении в Оку р. Угры, неподалеку от Калуги.

3. На участке между Юхновым и Калугой на р. Угре было свыше 10 бродов, но ни один из них не был удобен для переправы больших масс конницы, т.к. спуски к бродам были очень круты, а сами броды, имея глубину до 1 м, были, тем не менее, очень узки, так что конница должна была бы проходить по ним гуськом, что не только заняло бы большое время, но и, главное, разбило бы, уничтожило брод.

Но возле устья р. Угры имелся т.н. «перелаз», место глубокое, но удобное для переправы по другим показателям: низкий песчаный берег и суженное русло реки в этом месте. Достаточно было поставить поперек русла широкую баржу и сделать по ней дощатый настил, чтобы образовался удобный переход на противоположный берег.