Гульельмо Ферреро - Величие и падение Рима. Том 2. Юлий Цезарь

В общем, в партии было правое и левое крыло, которые были вместе, пока продолжалась борьба за завоевание власти, но которые не замедлили поссориться, как только в начале 47 года власть оказалась обеспеченной. Нищета увеличивалась и стала ужасной; уплата долгов и плата за наемный труд все уменьшались. Долабелла, бывший наболее обремененным долгами из всех народных трибунов, не устрашился участи Целия. Ободренный дезорганизацией консервативной! партии и полуанархией, в которую ввергло республику отсутствие главных магистратов, он хотел приобрести огромную популярность, снова предложив в январе законы Целия об уничтожении наемной платы и долгов. Тревога домовладельцев вроде Аттика и других богатых капиталистов была велика. Неужели социальная революция, которой боялись в начале гражданской войны и опасность которой в течение некоторого времени, казалось, рассеялась, опять всплывет наружу? Цезарь много раз подтверждал свое намерение уважать собственность, но он был далеко; консервативная партия была разрушена, и в республике не оставалось более никакого авторитета, способного поддержать порядок.

Момент для социальной революции казался очень удобным даже тем, кто наиболее ее страшился. Но, к своему великому изумлению, высшие классы скоро заметили, что спасение должно явиться оттуда, откуда они менее всего его ожидали. Влиятельные благодаря своим дружественным связям и личным отношениям, покорные своему моральному и юридическому чувству, занятые своими интересами сторонники Цезаря, принадлежавшие к правому крылу партии, стали действовать в связи с предложениями Долабеллы так, как если бы они были консерваторами. Народные трибуны Требеллий и Азиний Поллион воспротивились закону. Долабелла настаивал. Множество ремесленников, мелких торговцев, вольноотпущенников, для которых в последние два года и выгоды и хлеба становилось все меньше и которым грозила опасность быть выгнанными из своих квартир домовладельцами, не получавшими с них более платы, заволновались. Начались беспорядки. [724]Сенат приостановил тогда действие конституции и поручил Антонию поддержать в Риме порядок, призвал туда солдат. [725]Но возникла новая опасность. Возвращавшиеся из Греции легионы, полные высокомерия после гражданской войны и из-за отсутствия Цезаря, угрожали возмутиться в Кампании, если не получат отставки и обещанных им столько раз вознаграждений. [726]Антоний должен был немедленно отправиться в Кампанию, где с большим трудом усмирил мятеж. К несчастью, мятеж легионов усилил народное волнение, и, возвратившись в Рим, Антоний нашел положение еще более критическим. Долабелла продолжал агитацию, не только произнося речи, но и организуя вооруженные банды, как во время гражданской войны. Тогда Антоний, побуждаемый, как кажется, и личными мотивами (он подозревал, что Долабелла был любовником его жены), решительно встал в ряды сторонников порядка и был намерен сурово подавить мятеж. Нисколько не испугавшись, Долабелла в тот день, когда вынес законы на обсуждение комиций, забаррикадировал форум с помощью своих сторонников, чтобы не встретить противодействия. Раздраженный этими беспорядками, Антоний в гневе двинул солдат на форум, разрушил все препятствия и рассеял банды Долзбеллы. 800 человек было убито. [727]Уже давно не видали такой резни.

Волнение простонародья на некоторое время улеглось, но эти события возбудили большое недоверие ко всей партии Цезаря. Известия из Африки и Азии только увеличили тревогу. Сыновья Помпея, собрав в Африке вместе с Катоном, Сципионом и Лабиеном остатки помпеянской армии, соединились с Юбой, царем Нумидии. Они набирали стрелков, пращников, галльских всадников, запасали оружие, беспокоили своим флотом Сицилию и Сардинию и пытались привлечь к себе испанские народности, недовольные управлением Квинта Кассия. В тот момент, когда новая армия под руководством Сципиона готовилась напасть на Цезаря в Африке, в Азии из своего маленького Херсонского царства неожиданно появился Фарнак, сын Митридата, с армией для завоевания владений своего отца. Он нанес поражение Домицию Кальвину. Все надежды, которые Италия, утомленная политическими беспорядками и междоусобными войнами, лелеяла осенью 48 года, весной 47 года уступили место тяжелому беспокойству: в Италии грозила разразиться социальная революция, в Африке вновь разгоралась гражданская война, сын Митридата оспаривал у Рима власть над Востоком, и ничего не было известно о Цезаре.

Только к концу апреля [728]пришли частные известия, что Цезарь, получив подкрепления, 27 марта [729]овладел Александрией. Все думали, что он тотчас вернется в Италию, внутреннее положение в Риме и в Италии улучшилось. [730]Но проходили дни и недели, не принося никакого официального известия ни о его победе, [731]ни о его отъезде из Александрии. [732]Скоро в Риме возобновились волнения. [733]О причинах задержки Цезаря распространялись самые разнообразные слухи. Обеспокоенные друзья писали ему, умоляя поскорее возвратиться. Многие даже отправились к нему, чтобы ускорить его возвращение. [734]Цезарь, завоевав Александрию и посадив на египетский престол Клеопатру (Птолемей умер во время войны), прибавил новую ошибку к прежней, а именно: предпринял вместе с царицей путешествие вверх по Нилу. [735]Еще около двух месяцев в постоянных праздниках и банкетах, играх и удовольствиях он продолжал свое любовное, гибельное для него приключение с царицей, уже ожидавшей ребенка. Положение в Риме сложилось скоро столь опасное, что друзья Цезаря заставили народ утвердить некоторые законы, призванные наказать возросшую дерзость помпеянцев. Цезарю предоставлялось право войны и мира со всеми народами и право обращаться со сторонниками Помпея, как ему угодно. [736]Наконец, в первых числах июня [737]Цезарь выехал в Сирию, потеряв девять драгоценных месяцев [738]в то время, когда дни для него стоили многих лет, а года — столетий.

Но произошла новая задержка. Хотя по прибытии в Антиохию он нашел там письма и много лиц, побуждавших его немедленно вернуться в Италию, он все же был намерен до возвращения в Рим восстановить порядок на Востоке. Для завершения дел в Сирии ему было достаточно нескольких дней. Покинув в первых числах июля Антиохию, он при устье Кидна встретил помпеянскую эскадру под начальством Гая Кассия, потратившего большую часть времени на изучение красноречия в Родосе вместе с Брутом. [739]Кассий немедленно сдался Цезарю. Последний высадился в Эфесе и с малочисленной армией двинулся навстречу Фарнаку, не упуская по дороге случая собирать налоги и приобретать деньги всевозможными средствами. 2 августа при Зеле он разбил Фарнака. [740]Затем он собрал съезд в Никее, распределил царства и домены, заставив восточных царей взамен этого дать ему богатые подарки, и даже не прибег к репрессиям по отношению к сражавшимся против него при Фарсале. Он простил галатсксго царя Дейотара, за которого просил Брут. Потом через Грецию и Афины он возвратился в Италию, высадился 24 сентября [741]в Таренте, сердечно принял выехавшего ему навстречу Цицерона и, наконец, вернулся в Рим.