Александр Островский - Солженицын – прощание с мифом

Так в прошении 1947 г. он писал: «Сложность моего дела заключается в том, что я в переписке с Виткевичем и при встречах с ним допускал неправильное толкование по отдельным теоретическим вопросам, и неправильно критиковал отдельных писателей и наши литературные издательства». И все. (55). В прошении 1955 г. на имя Н.С.Хрущева он прямо подчеркивал: я был арестован и осужден « только на основании моей вздорной юношеской переписки с моим другом» (56). Эта же мысль нашла отражение в прошении 1956 г. на имя Г.К.Жукова: «Мне ставилась в вину единственно моя личная переписка со старым другом детских лет, к тому времени тоже капитаном Красной Армии, но на другом фронте – переписка, содержавшая рассуждения на политические темы», «переписка эта и послужила единственной причиной ареста» (57).

Невозможно представить, чтобы ходатайствуя о пересмотре дела, А.И.Солженицын рискнул написать такое, зная, что в следственном деле лежит «Резолюция № 1».

Во-первых, получается, что А.И.Солженицын составил «Резолюцию № 1» еще до того, как пережил разочарование в И.В.Сталине и в советской системе,

Во-вторых, все, что нам известно о А.И.Солженицыне до его ареста исключает возможность участия его в составлении подобного документа.

Во-третьих, несмотря на то, что в «Резолюции № 1» шла речь о создании антисоветской организации, никто, кроме Н.В.Виткевича и А.И.Солженицына, не был привлечен по этому делу даже в качестве свидетеля.

В-четвертых, один из «авторов» «Резолюцию № 1» Н.Д.Виткевич, опровергая тем самым свои предшествовавшие утверждения, признался в том, что лично у него подобного документа не было, а значит, он не фигурировал и в его следственном деле.

В-пятых, этот документ не упоминался в первом издании «Архипелага»,

В-шестых, его существование не нашло отражения ни в ходатайствах А.И.Солженицына о помиловании 1947-1956 гг., ни в Определении о его реабилитации.

В-седьмых, «Резолюцию № 1» не заметил в его следственном деле военный прокурор Б.А.Викторов, занимавшийся его реабилитацией.

Невольно возникает ощущение, что в данном случае мы имеем дело с мистификацией.

Как бы там ни было, через три месяца следствие по делу А.И.Солженицына завершилось. 28 мая 1945 г. он был вызван на последний допрос, на котором, кроме капитана И.И.Езепова, присутствовал «военный прокурор ГВП КА подполковник юстиции Котов» (58).

В 1990 г. протокол этого допроса ввел в оборот Б.А.Викторов, а затем в 1997 г. с некоторыми сокращениями его опубликовал К.А.Столяров. Сравните:

Б.А.Викторов К.А.Столяров

«В предъявленном мне обвинении виновным себя признаю». Вопрос: «В чем именно?». Ответ: «В том, что начиная с 1940 г. при встречах и в переписке с другом – Виткевичем Николаем Дмитриевичем, клеветал на вождя. В отдельных вопросах был убежден, что Сталин не имеет ленинской глубины. Утверждал в этих письмах и разговорах, что мы не были полностью готовы к войне в 1941 г. Утверждал и соглашался в письмах и разговорах с Виткевичем об отсутствии свободы слова и печати в нашей стране. Мы действительно записались в так называемые революционеры. Мы считали, что создание, я подчеркиваю, антисоветской организации непосильно нам двоим и предполагали, что у нас могут найтись единомышленники в столичных литературных и студенческих кругах. Вот на все эти темы я вел разговоры с друзьями детства, еще кроме Виткевича – Симоняном К.С., Решетовской Н.А. и Власовым Л.В.» (Викторов Б.А. Без грифа «секретно». М., 1990. С.305-306). «Да, в предъявленном мне обвинении виновным себя признаю. Вопрос: В чем именно? Ответ: «В том, что начиная с 1940 г. при встречах и в переписке с другом детства ВИТКЕВИЧЕМ Николаем Дмитриевичем мы клеветали на вождя партии, отрицая его заслуги в области теории, утверждая, что в отдельных вопросах он якобы не имеет ленинской глубины…Мы клеветали на ряд мероприятий внутренней политики Советского правительства, утверждая, что якобы не были полностью готовы к войне 1941 г. В этих же беседах мы клеветнически утверждали, что в Советском союзе отсутствует свобода слова и печати и что ее не будет и по окончании войны. В связи с этим мы пришли к выводам о необходимости в будущем создания антисоветской организации и эти свои намерения мы записали в так называемой резолюции №1 . Мы считали, что создание антисоветской организации непосильно нам двоим и предполагали, что у нас могут найтись единомышленники в столичных литературных и студенческих кругах». (Столяров К.А. Палачи и жертвы. М., 1997. С.341).

Сопоставление текста протокола допроса А.И.Солженицына 28 мая 1945 г., цитируемого Б.А.Викторовым и К.А.Столяровым, обнаруживает не только совпадения, но и значительные расхождения.

6 июня 1945 г., на свет появилось обвинительное заключение (59) и А.И.Солженицын был переведен из Лубянской тюрьмы в Бутырскую (60).

Началось ожидание приговора.

Текст обвинительного заключения по делу А.И.Солженицына нам неизвестен. Лишь частично мы можем судить о нем на основании свидетельств самого Александра Исаевича, Определения Военной коллегии Верховного суда СССР о его реабилитации, а также публикаций Б.А.Викторова и К.А.Столярова.

«Процитирую, – писал К.А. Столяров об обвинительном заключении,

– начало и конец: “…В НКГБ СССР через Военную Цензуру поступили материалы о том, что командир батареи звуковой разведки Второго Белорусского фронта – капитан СОЛЖЕНИЦЫН Александр Исаевич в своей переписке призывает знакомых к антисоветской работе …

…Виновным себя признал. Изобличается вещественными доказательствами ( письма антисоветского содержания, т.н. резолюция № 1 ).

Считая следствие по делу законченным, а добытые данные достаточными для предания обвиняемого суду, руководствуясь ст.208 УПК РСФСР и приказом НКВД СССР № 001613 от 21.XI.1944 года – следственное дело № 7629 по обвинению СОЛЖЕНИЦЫНА Александра Исаевича направить на рассмотрение Особого совещания НКВД СССР…

Обвинительное заключение составлено 6 июня 1945 года в городе Москве…».

«Вместе с капитаном Езеповым, – отмечал К.А.Столяров, – этот документ подписали его начальники – полковник Иткин…и подполковник Рублев, а двумя днями позже его утвердил комиссар государственной безопасности 3 ранга Федотов» (1)

Иначе характеризовал констатирующую часть обвинительного заключения Б.А.Викторов, по словам которого в ней говорилось: А.И.Солженицын «с 1940 года занимался антисоветской агитацией и предпринимал шаги к созданию антисоветской организации». «В связи с этим ему было предъявлено обвинение по ч.1. ст.58-10 УК РСФСР, предусматривающей ответственность за антисоветскую агитацию, и по ст.58-11 УК, предусматривающей ответственность за создание антисоветской организации » (2).