Александр Островский - Солженицын – прощание с мифом

Все тайное рано или поздно

становится явным

Библейское изречение

Самый страшный черт -

который молится богу

Польская пословица

Летом 1936 г. в учебную студию Юрия Александровича Завадского при Ростовском драматическом театре пришел молодой человек, который хотел стать актером. Его забраковали, найдя, что у него слишком слабый голос (1).

Прошло время, и голос этого несостоявшегося актера загремел на всю страну. Eго смогли услышать в самых отдаленных уголках планеты. Это был голос Александра Исаевича Солженицына.

Мне, как и многим другим, его фамилия стала известна в начале 1960-х, когда в печати появилась его повесть «Один день Ивана Денисовича». А затем мы жадно вслушивались в зарубежные радиоголоса, ловя строки знаменитого «Письма к съезду писателей», статьи – манифеста «Жить не по лжи», «Архипелага ГУЛАГ» и других его произведений, которые долгое время были нам недоступны.

Не все разделял я во взглядах их автора.

Но и для меня, и для многих моих современников голос А.И. Солженицына долгое время звучал как голос правды, а сам он представал в образе бесстрашного, бескомпромиссного ратоборца, отважившегося вступить в открытое сражение с той тоталитарной системой, покорными или непокорными, всё равно винтиками которой мы были.

И вот, рухнули запреты.

Книги А.И. Солженицына стали доступны каждому. Помню, с каким трепетом я открывал приобретенное в одном из книжных развалов «Малое собрание» его сочинений в семи томах (2). И не могу забыть того разочарования, с которым закрывал этот семитомник.

Дело было не в литературных достоинствах тех произведений, с большинством из которых я познакомился впервые. С их страниц со мною говорил совсем не тот человек, каким до этого я представлял их автора.

Возникло желание разобраться.

Так появилась эта книга.

Главная ее цель не в том, чтобы дать еще одно жизнеописание А.И. Солженицына. Ему посвящена огромная литература как в нашей стране (3), так и за рубежом (4). Достаточно указать на изданную в 1984 г. книгу Майкла Скэммела, равной которой по фактическому материалу пока нет (5).

Подавляющее большинство биографических публикаций о А.И. Солженицыне написаны в жанре жития святых. Между тем такое представление о нем все более и более вступает в противоречие с мемуарами его современников, из числа которых можно назвать В.Е.Аллоя, Н.Бетелла, В.Н.Войновича, И.И.Зильберберга, О.В.Карлайл, А.И.Кондратовича, Л.З.Копелева, В.Я.Лакшина, В.Е.Максимова, М.В.Розанову, А.Д.Сахарова, В.Т.Шаламова и других.

Прочитайте – только внимательно – собственные воспоминания писателя «Бодался теленок с дубом» (далее – «Теленок») (6) и «Угодило зернышко промеж двух жерновов» (далее – «Зернышко») (7). Вдумайтесь в мемуарные свидетельства, рассыпанные по «Архипелагу ГУЛАГ» (8), принизывающие автобиографическую поэму «Дороженька» (9), мелькающие в интервью и других публичных выступлениях А.И. Солженицына (10), и вы сами увидите расхождение между сложившимся его образом и действительностью.

Об этом же свидетельствуют и мемуары его первой жены Натальи Алексеевны Решетовской (11): и опубликованные ею воспоминания (12), и остающийся пока неопубликованным дневник (13).

Очень многое могли бы рассказать нам дать архивы (14), а также архивы государственных учреждений, в первую очередь спецслужб как советских, так и зарубежных. Но они, к сожалению, пока остаются для исследователей почти недоступными. Тем ценнее для нас первые документальные публикации (15), важнейшей из которых на сегодняшний день является сборник документов «Кремлевский самосуд. Секретные документы Политбюро о писателе А.Солженицыне» (М., 1994).

Опираясь на эти и некоторые другие источники, попробуем проследить жизненный путь писателя и посмотреть, насколько сложившиеся представления о нем как о праведнике, пророке, отважном и бескомпромиссном борце с советской системой соответствуют действительности.

Александр Исаевич Солженицын родился 11 декабря 1918 г. в третьем часу пополуночи в городе Кисловодске (1).

Через полвека, 5 июля 1967 г., Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР (далее – КГБ) направил в ЦК КПСС документ под названием «Справка в отношении Солженицына А.И.».

В ней говорилось: «Как видно из материалов, Солженицын в своих автобиографических данных по существу ничего не сообщает о своих родителях, не указывая даже их фамилий, имени и отчества. С целью получения более полных сведений проводилась проверка по месту рождения Солженицына и местам его жительства, учебы и работы, просматривались учетные, архивные и другие официальные документы.

Из личного дела, которое хранится в Ростовском университете, усматривается, что до войны Солженицын проживал со своей матерью…В автобиографии, находящейся в личном деле члена Союза писателей, он указывает, что родился в семье служащих, мать работала машинисткой-стенографисткой, а отца потерял до своего рождения.

Архивные материалы за 1918 г. в гор. Кисловодске не сохранились, поэтому получить сведения о родителях по месту рождения Солженицына не представилось возможным.

В материалах архивного следственного и оперативного дела на Солженицына в архивах Министерства обороны СССР данных о родителях Солженицына не содержится» (2).

Поразительно, располагая разветвленнейшим аппаратом, имея возможность навести самые сложные архивные справки и опросить любых лиц, имевших на этот счет информацию, КГБ, если верить приведенному документу, не смог до 1967 г. получить необходимые сведения о родителях А.И.Солженицына.

Прошло четыре года. И частично то, что «оказалось» не по силам КГБ, сумел сделать немецкий журналист Дитер Штейнер. Отправившись на родину писателя в Ставропольский край, он посетил город Георгиевск и там взял интервью у Ирины Ивановны Щербак, муж которой Роман Захарович был дядей А.И.Солженицына по матери. Так в 1971 г. на страницах журнала «Штерн» появились первые сведения о предках писателя (3). 30 марта 1972 г. в интервью газетам «Нью-Йорк Таймс» и «Вашингтон Пост» Александр Исаевич внес в эту публикацию некоторые дополнения и коррективы (4), а летом 1977 г. поделился имевшимися у него на этот счет данными со своим биографом Майклом Скэммелом (5).