Ален Демурже - Жизнь и смерть ордена тамплиеров. 1120-1314

Наконец, на Кипре тамплиеры отвергли обвинения, и для возобновления расследования здесь также потребовался приказ Климента V. Разбирательство, проходившее во Франции, отличалось почти полным отсутствием свидетельских показаний, исходивших от лиц, не принадлежавших к ордену: в 1309–1310 гг. такие свидетели дали всего шесть показаний из двухсот тридцати одного. Напротив, за пределами Франции были получены многочисленные сторонние свидетельства: шестьдесят в Англии, сорок одно в Ирландии, сорок четыре в Шотландии (где тамплиеров было двое). Количество благожелательных и негативных свидетельств одинаково, причем последние чаще всего сводятся к пересудам и сплетням. Сорок одно свидетельство в Ирландии исходит от тридцати семи церковнослужителей и четырех мирян, один из которых в прошлом являлся сержантом ордена Храма. Из числа свидетелей обвинения трое одновременно входили в комиссию по расследованию. [500] H. Wood. The Templars in Ireland… P. 359.

После этого быстрого обзора европейских горизонтов нам стоит вернуться чуть-чуть назад и остановиться на Франции. Именно там разворачивались главные события, поскольку одновременнос епархиальными расследованиями вроде тех, о которых мы только что говорили, комиссия из восьми человек вела разбирательство дела о виновности ордена как такового.

Когда в ноябре 1309 г. эта комиссия собралась на первое заседание, она присутствовала в неполном составе, и до 22 ноября перед ней не предстало ни одного тамплиера, чтобы защитить орден. Однако, и мы располагаем соответствующими доказательствами в отношении епископа Базаса, комиссия оповещала о своей работе тамплиеров, содержавшихся под стражей в королевстве. Двадцать шестого ноября на заседании присутствовал Жак де Моле: он стремился достойно защитить орден, но захотел получить совет, так как сам был недостаточно мудр. [501] A. Luttrell. The Hospitaliers in Cyprus, Rhodes, Greece and the West, 1291–1440… P. 450, подчеркивает, что это невежество (юридическое и вообще научное) существенно повредило ордену Храма во время процесса. Ему перевели на французский различные документы. В зале, как будто случайно, присутствовал Гильом де Плезиан, «но не по приказу поименованных господ уполномоченных, как они сами сказали» (р. 153). Явившись туда вторично несколько дней спустя, Моле занял позицию, с которой уже больше не сходил: раз папа оставил за собой суд над ним, он будет говорить только в присутствии папы. Когда 2 марта 1310 г. он был вызван в третий раз, около пятисот братьев уже успели заявить о своем желании засвидетельствовать невиновность ордена, он же продолжал молчать. Лишь с большим опозданием он понял, что выбранная им тактика не принесла результата.

В конце 1309 г. в лагере короля царил оптимизм: Моле ничего не сказал, а перед восьмеркой предстало слишком мало тамплиеров. Казалось, всякая опасность непредвиденного поворота устранена. Двадцать шестого ноября король приказал своим бальи и сенешалям препроводить в Париж тамплиеров, выразивших желание выступить свидетелями.

Комиссия приступила к работе 3 февраля, заслушав шестнадцать тамплиеров из Макона. Неожиданность была полной: пятнадцать из них защищали орден. С этого началась целая волна, потому что к концу месяца уже пятьсот тридцать два брата, прибывших со всего королевства, заявили о своем желании дать показания в защиту ордена. В конце марта их было уже пятьсот девяносто два, а вскоре уже более шестисот.

Тамплиеры доверили защиту ордена четверым своим представителям — двум братьям-капелланам, Пьеру де Булоню (собственно, из Болоньи), безусловно ранее изучавшему право, и Рено де Провену, и двум братьям-рыцарям из провинции Овернь, Бертрану де Сар-тижу и Гильому де Шамбоне. Эти двое, представ перед судом епископа Клермона, не сделали никаких признаний. Что же касается двоих священников, то они сделали признания в 1307 г. Их защита становилась все более и более уверенной и основательной и подогревала волю к сопротивлению у остальных.

Для короля ситуация становилась тревожной. К тому же в апреле папа отложил всеобщий собор до 1311 г. Тогда король воспользовался советом некоего теолога из Парижского университета, мнение которого, разделявшееся абсолютным меньшинством ученых, сводилось к следующему: «Зачем давать защитника, если не для того, чтобы защитить заблуждения тамплиеров? Это неугодно Богу, ибо голос фактов делает преступление явным. Пусть же Церковь избежит этого позора! Пусть поспешит это сделать!» [502] Г. Лизеран, опубликовавший этот текст, ошибся в датировке. М. Барбер внес поправку и дал точную дату. (р. 79). Одним махом все юридические аргументы были сметены неотразимым силлогизмом: защищать орден означало согласиться с тем, что он может не быть виновным, но он виновен, следовательно, защищать его недопустимо. При всей сомнительности этого аргумента король без промедления перешел к действиям.

Архиепископская кафедра Санса пустовала, и Филипп добился от папы, чтобы тот передал ее Филиппу де Мариньи, епископу Кам-бре и брату всемогущего Ангеррана де Мариньи, оттеснившего Ногаре на второе место в королевском совете. Излишне говорить, что новый архиепископ был полностью предан королю.

Епископство Париж входило в состав провинции Сане. На долю Филиппу де Мариньи выпало завершить, по решению собора, епархиальное расследование личной вины тамплиеров в своей провинции. Незамедлительно 10 мая архиепископ созвал синод. Сознательно обойдя процедуру, предписанную апостолической комиссии восьми и епархиальным комиссиям, Мариньи добился осуждения на сожжение пятидесяти четырех тамплиеров провинции Сане, которые сознались в своих преступлениях в 1307 г., но снова впали в заблуждение, когда решили защищать орден перед комиссией восьми. Для Мариньи они были вероотступниками, хотя многие богословы отвергали эту идею. Двенадцатого мая осужденных на телегах вывезли из Парижа через ворота Св. Антония, недалеко от которых был приготовлен костер.

Никто из них — здесь не было исключений — не признал ни одного из преступлений, которые ставили им в вину, но, напротив, они упорствовали в своих запирательствах, постоянно твердя, что их предают смерти без причины и несправедливо, что не без восхищения и великого удивления могли видеть многие люди. [503] Continuation de Guillaume de Nangis. T. I. P. 377–378.

В последующие дни костры запылали в Санлисе, Пон-де-л'Арш, а позднее в Каркассоне.

Король торжествовал: судебное разбирательство было сорвано. Несколько тамплиеров, представших перед комиссией в последующие дни, путались в словах и давали несогласованные показания. Два главных защитника ордена Пьер де Булонь и Рено де Провен исчезли — вероятно, были похищены, убиты или бежали. Тамплиеры отказались от защиты ордена. Комиссия делала перерывы в работе или проводила несколько заседаний то тут, то там. Немногие тамплиеры, успевшие перед ней выступить, предварительно обработанные своими тюремщиками, признавали все что угодно, противоречили самим себе, доводя до изнеможения самих членов комиссии. Иногда какая-нибудь группа тамплиеров, например братья из Ла-Рошели, упорствовала; иногда в защиту ордена выступал внешний свидетель, как, например, лионский доминиканец Пьер де ла Палю.