Михаил Нестеров - Посланники Великого Альмы (Книга 1)

— А не надо опускать, она со мной на одном уровне.

Джулия дивилась изощренности его ума.

— Согласна. Но вот вопрос: что, золото, которое вам досталось, оказалось другой пробы?

— Нет, качество то же.

— Тогда я вообще ничего не пойму. Вы разработали план, делающий честь вашему искусству полководца, и в то же время разочарованы. Это первое. Золото как было золотом, так и осталось. Вас что, не радует ни первое, ни второе?

— Вот именно, донна Дила, не радует. Солдат в моей крови стоит выше полководца.

— Ах вот в чем дело! Вы, уважаемый дон Иларио, вампир, который любит грызть горло, высасывая кровь, нежели пить её из стакана, пусть даже нацеженную собственной рукой.

Командор слегка наклонил голову.

— Рад, что вы поняли меня.

Джулия устремила на него немигающий взгляд.

— Если бы не история, в которой нет и упоминания вашего имени — я, во всяком случае, не слышала, — я бы пригласила вас в одно увлекательное путешествие и показала бы психиатру. Эскулапу — понятнее для вас.

— Н-да… — командор тяжело вздохнул. — Но мы отвлеклись от темы, давайте продолжим. Помнится, я говорил, что вы рискуете, толком меня не зная. Я ведь могу и плюнуть на все ваши приготовления, вздернуть всех детей на виселицу, вас и ваших подруг. Вы говорили о возмездии — я тоже говорю о нем. Коса на камень, донна, и ничего из вашей затеи не получится.

— Из вашей тоже. Вы готовились дольше меня, аж, наверное, десяток лет. Потом организация: покупка судов, вербовка людей, плавание, наконец. Дальше — короткий бой, и ваше десятилетие заканчивается золотой финишной лентой. А мне понадобилась всего неделя, чтобы повернуть вас и указать другой триумф вашей экспансии — кубок под названием Жизнь. Неужели не стоит подумать о таком важном предложении?

— Предложение-то дельное, но на фоне моих десяти лет ваша неделя не смотрится. Никак не смотрится. Трудно потерять все и трудно поверить в сам факт ваших предложений. Все ваши угрозы мной не воспринимаются всерьез. Пятнадцать женщин противостоят почти двумстам воинам-мужчинам — ну что это!

— И сам факт захвата кораблей вами тоже не воспринимается?

— Я же сказал, что нет. Вернее, я допускаю его. Но вот малочисленность вашей команды делает его просто смехотворным.

— Значит, возвращение на родину для вас смех?

Дон Иларио вскочил на ноги.

— Послушайте, мы так никогда не поймем друг друга! Я не могу принять ваш ультиматум. Вы только представьте, что я сейчас начну торги по поводу золота! Отдайте, мол, хоть его. Но я ни за что не произнесу этих слов, так как мои планы простираются куда дальше, чем бы вы подумали. Не пройдет и недели, как здесь восстановятся работы по добыче золота, и сколько они будут вестись, зависит только от меня.

— А кто, простите, будет работать на прииске?

— Индейцы, разумеется, аборигены этих мест.

— Не те ли, которые покинули эти самые места?

— А!.. Так это ваша работа?

— Не скрою, моя. Здесь больше десятка поселений, в каждом из которых до тысячи, а то и более воинов. Сколько получается, десять тысяч? И все они гораздо ближе, чем вы думаете.

— Вы что же, объявляете мне войну?

— Да Бог с вами, дон Иларио. Войну вы сами развязали, а я отвечаю на ваши действия. На рассвете вы услышите гром боевых барабанов.

Дон Иларио небрежно махнул рукой.

— Я разобью ваше войско.

— Нет, сеньор, у вас ничего не получится. Вы допустили несколько тактических ошибок. Одна из них, коль вы решили остаться в моем городе, это запасы пороха и пуль, стрел для арбалетов. У вас, правда, хватит их ненадолго.

— Но ещё останутся мечи.

— Они увязнут в десятитысячном войске. На каждый меч — шестьдесят индейских воинов. Они голыми руками возьмут вас, задавят количеством. Отвечая жестокостью на жестокость, я разрешила им использовать сок манганилового дерева. Знаете, что это за сок? Это яд, который, попадая в кровь, довольно быстро убивает. Так что раненых в вашем отряде не будет.

— Если принять на веру то, что вы мне сейчас сказали, я сделаю вот что. Я возьму детей в кольцо и буду продвигаться к своим кораблям, при малейшей попытке к атаке убивая по одному пленному.

— Я же сказала вам, что до кораблей вы не дойдете, а если и окажетесь, то рядом с обугленными остовами.

Командор взбеленился.

— Но какие же тогда, к чертовой матери, переговоры?! Это замкнутый круг, который, если не разрубить, постоянно приводит в одну и ту же точку. Чего ради вы пришли? Чтобы я заточил вас вместе с остальными пленниками?

Джулия равнодушно пожала плечами.

— Вы можете делать все что угодно.

— Опять! Не слишком ли вы уверены в себе?

— Как только я уйду отсюда…

— Никуда вы не уйдете! — Командор снова оказался на ногах.

— Я повторяю: как только я уйду отсюда, ваши товарищи потребуют от вас объяснений — кто я такая, почему и зачем приходила. Вам придется дать им объяснения, и вот тут начнется паника. Кроме вас, наверное, золота всем достаточно, и вас просто-напросто задвинут под лавку. Я подозреваю, что золото они ни за что не оставят, но поторопиться убраться отсюда захотят многие. Ваше иррегулярное войско подвергнется дезорганизации, расколется, начнется хаос, и вы будете бессильны что-либо изменить. Созывайте совет, твердо сказала Джулия.

Она неторопливо развязала парчовую ленту — двусмысленный элемент своей прически и тряхнула головой — волосы красиво легли на плечи. Огни горящих по стенам светильников матово отразились в каждом волоске.

— Ничего не выйдет, уважаемая донья. Я лично вот сейчас убью вас и никаких объяснений никому давать не буду. Я представляю единовластие, что уже доказывал одному твердолобому вроде вас. Но вы куда упрямее!

Джулия молчала, глядя на темные окна. Дон Иларио тоже посмотрел в ту сторону.

Лори, чертыхаясь, орудовала неудобной лопатой, у которой предварительно укоротила черенок; но все равно это было мучением. Фундамент под стеной был шире самой стены, а грунт изобиловал камнями всевозможной величины. Она углубилась сантиметров на сорок, а основание фундамента ещё не показалось.

— Все, тайм-аут.

Она со стоном выпрямилась, протягивая лопату Паоле.

Та, едва спустившись, тихо подала голос:

— Есть! Можно копать под стену.

Лори приблизила губы к уху Тепосо:

— Она потом скажет, что сама докопалась под фундамент.

— Нет, это ты. Я видел! — Он стукнул себя кулаком в грудь.

— Тихо! — зашипела Лори, прищурившись на темную стену.

Там, на площадке, распластавшись за небольшим уступом в полторы ладони высотой, вела наблюдение Фей. У самого угла городской стены — точно на северо-восток, находился ещё один пост, где устроилась Дороти. Сара взяла под контроль южную сторону.