Джаред Даймонд - Ружья, микробы и сталь

Когда после семи миллионов лет бесколесного существования человека одна и та же специфическая конструкция колеса в пределах нескольких столетий появляется во множестве мест Старого Света, никому не придет в голову назвать это совпадением. Очевидно, что полезность колеса являлась вполне достаточным стимулом, чтобы из своего единственного очага оно быстро распространилось на восток и запад Старого Света. Другими примерами сложных технологий, родившихся однажды (на этот раз в Западной Азии) и совершивших стремительную экспансию по восточно-западной оси Старого Света, были дверной замок, лебедка, ручная мельница, ветряная мельница — и алфавит. Примером диффузии технологий в Новом Свете была металлургия, совершившая путь из Анд через Панаму в Мезоамерику.

Если крайне полезное изобретение вдруг созревает в некоем обществе, его дальнейшее распространение, как правило, происходит одним из двух способов. Иногда соседние общества видят изобретение в действии или узнают о нем, оказываются готовы его освоить и осваивают. Иногда общества, не владеющие этим изобретением, оказываются в проигрышном положении по сравнению с обществами, им владеющими, и если потенциал первых и вторых слишком неравен, вторые завоевывают первых или вытесняют их. Образцовый пример такого развития событий — освоение мушкетов маорийскими племенами Новой Зеландии. Одно из них, нгапухи, благодаря европей­ским торговцам, обзавелось мушкетами около 1818 г. Следующие пятнадцать лет Новую Зеландию сотрясали так называемые Мушкетные войны, в ходе которых еще не вооружившиеся новым оружием племена либо быстро его осваивали, либо порабощались племенами, у которых оно уже было. В результате к 1833 г. употребление мушкетов распространилось по всей территории Новой Зеландии: все выжившие племена были племенами, научившимися стрелять.

Если одно общество перенимает новую технологию у общества-родоначальника, эта передача может происходить при множестве разных условий. Это и мирный товарообмен (как в случае с проникновением транзисторов из Соединенных Штатов в Японию в 1954 г.), и торговый шпионаж (как в случае с секретным вывозом тутового шелкопряда из Юго-Восточной Азии на Ближний Восток в 552 г.), и эмиграция (как в случае приемов изготовления французского стекла и одежды, которые разнесли по всей Европе высланные из Франции в 1685 г. 200 ты­сяч гугенотов). Еще один способ передачи технологий — это война. В качестве ярчайшего примера можно вспомнить проникновение на исламский восток китайской бумаги: в 751 г. арабы разгромили китайцев на реке Талас в Средней Азии, обнаружили среди пленных несколько бумажных дел мастеров и привезли их в Самарканд, где и было налажено первое бумажное производство вне Китая.

В главе 12 мы увидели, что в ходе культурной диффузии новшества переходят от общества к обществу либо готовыми для копирования, известными на уровне деталей, либо в виде общей идеи, стимулирующей самостоятельную разработку этих деталей. Хотя мы говорили только о распространении письменности, эти два варианта можно проиллюстрировать на примере любой другой технологии. Так, эпизоды, перечисленные в предыдущем абзаце, демонстрируют механизм калькирования, а проникновение технологии производства фарфора из Китая в Европу — механизм длительной диффузии идей. Фарфор, мелкозернистый полупрозрачный керамический материал, впервые научились делать в Китае примерно в VII в. н. э. Когда в XIV в. посуда из этого материала по Шелковому пути стала попадать в Европу (в отсутствии сведений о способе ее изготовления), на волне всеобщего восхищения было предпринято множество неудачных попыток создать нечто подобное своими силами. Только в 1707 г., после длинной череды опытов с процессами и рецептурой смешивания различных минералов и сортов глины, немецкий алхимик Иоганн Бётгер наконец решил эту задачу, в результате чего была основана всемирно известная Мейсенская фарфоровая мануфактура. Следствием позднейших экспериментов во Франции и Англии, более или менее независимых от немецкого, стало создание таких фарфоровых марок, как Севр, Веджвуд и Споуд. Как мы видим, европейским керамистам пришлось повторно изобрести китайские приемы изготовления, однако вдохновлявшая их цель — сам фарфор — все это время была у них перед глазами.

В зависимости от географического местоположения у обществ возникают разные шансы на овладение технологиями, разработанными где-то еще. Если взять сравнительно недавнюю историю, наиболее изолированным народом на Земле бесспорно являлись тасманийские аборигены, не умевшие ходить по морю и при этом жившие на острове в 100 милях от Австралии (которая сама является самым изолированным из континентов). Тасманийцы не имели контактов с другими обществами на протяжении десяти тысяч лет и не освоили ни одной технологии, кроме тех, которые изобрели сами. К австралийцам и новогвинейцам, отделенным от материковой Азии цепью индонезийских островов, внешние инновации почти не проникали. Самым широким доступом к чужим изобретениям обладали общества, населявшие крупные континенты. В этих обществах технологии развивались наиболее стремительно, поскольку они могли позволить себе аккумулировать не только собственные, но и заимствованные инновации. Например, средневековая исламская цивилизация, расположенная в центре Евразии, перенимала технологии Индии и Китая и была наследницей античной греческой учености.

Насколько важную роль играют диффузия и географические условия ее протекания, особенно наглядно демонстрируется эпизодами истории, без этой роли непонятных, в которых те или иные общества отказывались от тех или иных важных технологий. Мы по умолчанию считаем, что полезные приемы производства, будучи однажды освоенными, продолжают жить до той поры, пока их не сменят более совершенные. На самом деле эти приемы нужно не только освоить, но и непрерывно применять, а это тоже зависит от множества непредсказуемых факторов. Любое общество в своей динамике переживает особые процессы (моды, поветрия), в ходе которых либо экономически бесполезные вещи на какое-то время приобретают высокую ценность, либо, наоборот, полезные вещи обесцениваются. В наши дни, когда почти все общества планеты связаны друг с другом, мы неспособны вообразить, что такое поветрие способно где-либо привести к полному забвению важного элемента практического знания. У общества, отвернувшегося от какой-нибудь эффективной технологии, остается возможность наблюдать ее у соседей и через какой-то срок овладеть ею повторно из чужих рук (или, в случае неудачи, стать жертвой военной экспансии). Однако в изолированных обществах поветрия бывают фатально устойчивыми.