Уолтер Лорд - День позора. Второй Перл-Харбор

Далее был дан подробный отчет о гибели трех американских тяжелых крейсеров: «Астория», «Куинси», и «Винсенес вместе с австралийским крейсером «Канбера» в проливе у о. Саво. Еще три корабля, говорилось в отчете, получили повреждения различной степени. Разгром был учинен «японским соединением особого назначения» в первую же ночь после высадки американской морской пехоты на Соломоновы острова. О людских потерях не было сказано ни слова, и только после войны страна узнала, что в этом бою погибли 1024 американских моряка.

Когда стало известно большинство подробностей этого боя, одна из газет Сан-Франциско резонно заметила, что в "истории нашего флота было два Перл-Харбора"

Второй – это бой у острова Саво.

«Это было одно из тягчайших поражений, когда либо нанесенных военно-морскому флоту США», – отметил официальный историк ВМС США контр-адмирал Самуэль Эллиот Морисон.

Протянувшись на 600 миль от Бугенвиля до Гуадалканала, Соломонов архипелаг образуют двойную цепь изумрудных островов чуть южнее экватора к северо-западу от Австралии. Между этими цепочками островов пролегает глубоководный пролив, получивший от американских моряков, сражавшихся в юго-западной части Тихого океана, меткое название «Щель».

Эти земли открыл в 1567 году Алзарадо Медана – кузен испанского короля, на деньги которого и была снаряжена экспедиция.

Медана был убежден, что именно эти острова являются Опхиром – библейской "землей золота". Поэтому он даже некоторое время жил на архипелаге, планируя заняться разработкой золотоносных руд и склочно разбогатеть. Но для этого нужны были дополнительные деньги. Необходимо было убедить короля начать колонизацию открытых островов и начать широкомасштабную добычу золота.

Испанец назвал первый из открытых островов архипелага "Санта-Изабель", а последний – "Гуадалканар" (именно так, с буквой "р" на конце).

Это был огромный остров вулканического происхождения с цепью зловещего вида гор, окаймленных непроходимыми джунглями. На Гуадалканале довольно долгое время жил Джек Лондон, который стал фактически первым его исследователем. Он открыл, что жувущее на острове туземное население говорит на семнадцати различных диалектах. Их объединяет только общая страсть – охота за человеческими головами…

Но вернемся к досточтимому Алзарадо Медане – кузену испанского короля.

Пожив немного на островах, он вернулся в Испанию, оставив после себя только поднятые на пальмах испанские флаги.

В Испании, однако, никто не заинтересовался открытиями королевского кузена. Тем более, что ни грамма золота в доказательство своей теории об Опхире Медана с собой не привез.

Испания в то время была втянута в целую серию европейских войн, раздиралась внутренними проблемами и ей было явно не до Соломоновых островов. Многие вообще считали всю эту историю фантазией Меданы.

Только спустя двадцать семь лет Медана снова получил благословение короля на новую экспедицию. На этот раз королевский кузен имел четыре корабля, на борту которых находились 400 золотоискателей. С ним также следовала его жена. Но на этот раз он никак не мог даже найти Соломоновы острова.

Фактически Медана дошел аж до цепи островов Санта-Круз, так и не обнаружив знакомых ориентиров, но все-таки продолжал поиск в регионе еще два месяца, не теряя надежды. Но за это время он потерял в шторме один из своих кораблей, в то время как экипажи других были уже на грани бунта.

В сильном расстройстве из-за продолжающихся неудач Медана заработал сердечный приступ и умер на острове Санта-Круз, где и был похоронен.

После этого примерно два столетия о Соломоновых островах никто не вспоминал. О них просто забыли. Затем в очень быстрой последовательности острова были снова открыты – сначала Бугенвилем, а за ним – Шортлендом.

Оба мореплавателя быстро познакомились с отвратительными привычками местных жителей, охваченных страстью к каннибализму и охоте за человеческими головами. Это на долгие годы стало черным клеймом Гуадалканала.

«Морская хроника» за 1883 год сообщала о «гостеприимстве», на которое могли рассчитывать потерпевшие кораблекрушение у этих далеких берегов:

«Почти всех потерпевших кораблекрушение захватывают в плен туземцы. Спасшиеся моряки – а это, главным образом, англичане и американцы – подвергаются лишениям и жесточайшему -обращению, теряя всякое подобие свободы».

Предупрежденные подобным сообщениями, мореплаватели демонстрировали мало желания иметь дело с туземцами Соломоновых островов.

«Это – обитель смерти», – писал Джек Лондон. Американские морские пехотинцы использовали более крепкие выражения.

Действительно, это район предательских подводных рифов, отвратительных туземцев-язычников и кораблекрушений. Редко кто из моряков изъявлял желание вторично отправиться в плавание к Соломоновым островам, а те немногие, кому посчастливилось вырваться из туземного плена, до конца своих дней находились в шоке, вспоминая, как туземцы обгладывали кости их несчастных товарищей.

В силу этих и многих других причин Соломоновы острова оставались забытыми вплоть до путешествия, предпринятого сэром Джоном Джелико, бывшим главнокомандующим британским Гранд Флитом в годы Первой мировой войны.

Знаменитый британский адмирал совершил инспекционную поездку по Тихому океану, посетил голубую лагуну острова Тулаги и оценил значение архипелага для обороны своей островной Империи. Вскоре острова попали под английский протекторат. На Гуадалканале появилась английская администрация, резидент-губернатор, английский епископ и первые белые поселенцы, состоявшие либо из золотоискателей, либо из пьяниц.

С появлением англичан характер туземцев и их мерзкие древние обычаи претерпели радикальные перемены. Эти низкорослые мускулистые молодцы, столетиями ненавидевшие и вырезавшие чужеземцев, завербовались на службу в английскую полицию, чтобы насаждать и охранять британские законы.

В 30-е годы XX столетия на Соломоновы острова прибыло много белых поселенцев.

На острове Гуадалканал была развернута английская государственная радиостанция и в короткий срок построена база австралийского флота. На острове Тулаги начала действовать база Королев-, ских австралийских ВВС. В этот же период на островах появились обширные плантации братьев Левер и Бруно Филпа.

На прекрасном Тулагском пляже открылся офицерский клуб. А вскоре стихийно возник столь характерный для всех городков Азии и Океании местный «Чайнатаун» (Китайский квартал).

«Чайнатаун» состоял из единственной улицы с двумя питейными заведениями, несколькими развалюхами, собранными из рифленых железных листов, и двумя невзрачными отелями. Заселенный преимущественно китайцами, опустившимися белыми туземцами, этот поселок давал какой ни есть приют чужестранцам, заброшенным сюда превратностями судьбы.