Евгений Тарле - Северная война и шведское нашествие на Россию

В Белгороде, а с начала марта в Харькове, находился Меншиков, на ответственности которого лежало наблюдение за главной массой шведской армии, постепенно сосредоточивавшейся в Опошне. [450] Там же, л. 511–512 об. "Из Бела города февраля 26 дня 1709 году. При сем посылаю копию с письма генерал маеора князь Александра Волконского, каково получили мы сего числа. Из оного изволите…" (далее лист срезан).

27 февраля 1709 г. к русским в местечке Ахтырка явился казак Федор Животопшинский, бежавший из шведского лагеря в Опошне. Он сообщил, что ему удалось подслушать разговор поляков о том, как Мазепа жалуется на большие потери: "…посылали-де они партию, до Полтавы из местечка Опошни человек со сто назад тому будет дпей с пять. И тое партию под Полтавою московское войско всех порубило, только из той партии приехало к ним три человека. И на другой день посылали другую партию 500 человек и тех такожде под Полтавою всех до одного порубили".

Поляки передавали также, что король и Мазепа хотят идти к Полтаве со всем войском и будто бы шведы сказали: "Хотя там все погинем, а будем доставать Полтаву". Казак утверждал, что в самой Опошне стоит отряд в 8 тыс. человек шведов, поляков и волохов, конных и пеших. Но при них всего три пушки. Остальная же армия разбросана по деревням и по лесу, в полумиле и больше от Опошни. Но так как в провианте и в фураже имеют великую нужду, то посылают на поиски мили за две и за три. [451] Там же, л. 506–507 об. Копия с присланных допросных речей, которые присланы из Ахтырска от господина полковника Чернышева.

Два вопроса беспокоили русское командование в это время, когда становилось окончательно ясно, что шведы из Опошни пойдут прямо на Полтаву: во-первых, каково настроение в Полтаве и, во-вторых, как избавиться от явно готовящего измену и агитирующего в пользу измены кошевого Гордиенко.

25 февраля Меншиков доносит Петру о капитане Теплицком, который ездил в Полтаву и "тамошнее поведение хорошо высмотрел".

Тот же Теплицкий побывал с запорожцами (очевидно, антимазепинцами) у полковника Миргородского, на которого Меншиков возлагает очень большие, но нарочито неясно выражаемые надежды. Оказывается, что "оный полковник старается о кошевом, чтоб как мочно против наших пунктов способный промысл учинить, и надеется при помощи божий от него такого действия вскоре что дай милостивый боже".

Очевидно, речь идет о достижении безусловно необходимой цели: низвержении изменника Гордиенко и избрании в Запорожской Сечи нового кошевого.

Известия, привезенные капитаном Теплицким, показались Меншикому настолько важными, что он отправил капитана немедленно к Петру: "о чем обязательно извольте выразуметь от него, господина капитана". [452] Там же, л. 499 и об. Из Тишков. 1709 г., февраля 28.

Но Петр, по-видимому, не очень рассчитывал на низвержение Константина Гордиенко и перемену политического настроения среди части запорожцев. Еще 25 февраля Петр послал Меншикову "подтвердительный указ" об отправлении в Каменный Затон трех пехотных полков. Эти полки должны были сосредоточиться в Киеве и затем отправиться плавнями до Каменного Затона.

Уже 2 марта Меншиков отвечает царю, что его указ выполняется. Но в своем письме Петр предлагает также "о кошевом чтоб о низверженьи его искать способу". Меншиков отвечает, что он "возможного ищет способу чрез полковника Миргородцкого, который и сам к тому радетельно тщится". [453] Там же, л. 500–502. Из Харькова. 1709 г., марта 2.

Еще до конца марта 1709 г. русским военным властям, стоявшим вдалеке от главной квартиры Петра, или Шереметева, или Меншикова, приходилось разъяснять, во избежание опасной путаницы, как следует относиться к тем или иным запорожцам — как к друзьям или как к врагам: "А о запорожцах, каковы они нам явились, о том вы разумеете из писем господина генерал маеора Волконского и полковника Миргородцкого, от нас к ним писанных", [454] ЦГИАЛ, ф. 1117, Салтыков И. П. и Мятлева П. И., оп. I, ед. хран. 246, л. 1–2 (Подпись Мешпикова, автограф). — сообщал 24 марта 1709 г. Меншиков из Воронежа в Голтву адъютанту Ушакову.

Взятые от шведов в конце февраля 1709 г. «языки» единогласно показывали, что шведская армия направляется к Полтаве, а пока часть стоит в Опошне. Сами же они (два шведа и "польский хлопец") были в партии из 20 человек, которые с поручиком во главе были посланы из Опошни "для искания провианту". Разведка оказалась неудачной: русские перебили всех, кроме трех взятых в плен. Одного из них взяли "мужики". [455] ЦГАДА, ф. Кабинет Петра I, отд. 2, 1709 г., кн. I, д. 9, л. 503–504. Копия с расспросных речей взятых языков.

Гольц, главной миссией которого, было помогать Синявскому в борьбе против шведов и Станислава Лещинского, был не в очень спокойном настроении.

Вести о переходе части запорожцев на сторолу шведов сильно смутили коронного гетмана Синявского и его войско. Синявский дважды посылал к генералу Гольцу двух своих генерал-адъютантов "прилежнейше просить" "чтобы я (Гольц) маршем своим без дальнейшего отлагательства к нему поспешил, ибо коронное войско начинает зело перебегивать и к противной партии переходить" (курсив мой — Е. Т.). Поляки узнали, что в Бердичеве был перехвачен запорожский «атаман», который: вез письма от Мазепы и от кошевого (Гордиенко) к Станиславу с известием о переходе запорожцев к Карлу. "От чего коронное войско зело потревожилося", потому что эти поляки, "чают, что приступлением (присоединением — Е. Т.) запорожцев к королю шведскому вашего царского величества прежние счастливые удачи и великие авантажи ныне всемерно разрушены суть". Поляки даже думают, что он, Гольц, послан будет не им помогать, а "покорять запорожцев". Гольц просит Петра подтвердить прежние указы о помощи коронному войску, "дабы опасные перемены упредить и коронное войско в постоянном доброжелательстве состоять", отчего царю "великая есть польза".

Опасения Синявского были напрасны. Гольц поспешил "по подольским границям" к Константинову. [456] Там же, л. 212 и об. Гольц — Петру I. Из Погребищи, 1709 г., апреля 13.

До начала марта Петр и Шереметев делали все от них зависящее, чтобы предупредить замышлявшийся в Запорожье переход на сторону шведов. Шереметев из Сорочинец пересылал письма через Даниила Апостола к запорожским полковникам, которым "писал от себя лист с обнадеживанием" царской милости и награды. [457] ЦГАДА, ф. Кабинет Петра I, отд. 2, 1709 г., кн. II, д. 10, л. 249 и об. [Шереметев — Петру I]. Из Сорочинец 1709 г., февраля 28. Но надежды на мирное улажение возникшего в руководящих кругах Запорожья опасного движения быстро таяли.

Уже 9 марта царь приказал Шереметеву стать на дороге от Переволочной "ради предостерегания запорожцев между тех мест, где шведы стоят". Но как ни спешил Шереметев, он опоздал. 16 марта он прибыл в Голтву, но был задержан разливом рек, и запорожцы успели уже перейти к шведам. Неприятельское войско стояло в Решетиловке. К Шереметеву приходили запорожцы, не пожелавшие идти за изменником кошевым «Костей» Гордиенко. Они уверяли, что изменившие казаки «нетверды» и одни пойдут на свои рыбные ловли, а другие будут сидеть "в домах своих". Говорили они также, что Крымская орда "во всем отказала" изменникам. Шереметев ободрился и послал воззвание к запорожцам "с обнадеживанием милости", "чтоб они… на Мазепины и кошевого воровские замыслы не смотрели". Посулы чередовались с угрозами тем, кто пойдет за изменниками. Шереметев просил царя о посылке подкреплений. Шведы стягивали свои силы к югу, бросая один за другим на произвол судьбы занятые ими города и села. 14 марта Шереметев узнал, что неприятель ушел из Гадяча и даже не успел в полной мере сжечь город, так как русские партизаны ("наша партия") поспешили напасть на уходивших шведов, которые принуждены были кинуть часть своего багажа. [458] Там же, л. 251–253 об. [Б. П. Шереметев — Петру I]. Из Голтвы, 1709 г., марта 18.