Генри Ли - История инквизиции. том 1

Таково было развитие нищенствующих орденов в их сложных отношениях к Церкви. Но их широкая деятельность не ограничивалась защитой Святого Престола и возрождением религиозного чувства. Часть своей энергии они посвящали миссионерству. С 1225 г. действуют миссионеры обоих орденов в Марокко. В 1223 г. францисканцы были посланы для обращения дамаскского султана, калифа и народов Азии. В 1237 г. стараниями доминиканцев были воссоединены с Церковью якобиты Востока; они же подвизались среди несториан, грузин, греков и других схизматиков Леванта. Такие же индульгенции, как крестоносцам, давались и тем, кто отправлялся в эти опасные миссии.

Специальным полем деятельности нищенствующих было обращение и преследование еретиков. Инквизиция должна была неизбежно попасть в их руки, как только бессилие старых духовных судов сделало необходимым создание нового учреждения. Открыть еретика и доказать его вину было нелегко; для этого нужно было иметь специальную подготовку, именно ту самую, которую старались дать своим адептам ордены, подготовляя их к деятельности проповедников и исповедников. Готовые по первому знаку идти на самый край света, всей душой преданные Святому Престолу, они были незаменимыми слугами папской инквизиции, которой суждено было постепенно заменить собой епископской суд и привести в подчинение местные церкви.

Мнение, что Доминик был основателем инквизиции и первым генерал-инквизитором, неразрывно связано с католической традицией. Но только через десять лет после его смерти можно говорить о папской инквизиции как о судебном учреждении. Видное участие в этом преемников Франциска объясняет возникновение связанной с его именем легенды, которой можно придавать такую же веру, как и другому утверждению историка ордена, что более ста тысяч еретиков было обращено учением, заслугами и чудесами святого Франциска.

Страдает преувеличением и легендарным характером утверждение, что организация инквизиции и ее упрочение было делом одного доминиканского ордена. Рим никогда не возлагал официально на доминиканцев инквизиторских обязанностей; не было также никакого официального постановления об учреждении инквизиции. Доминиканцы были только наиболее подходящим и лучше подготовленным орудием для розыска скрывающихся еретиков, тем более, что их главной обязанностью была проповедь и обращение. Когда же обращение уступило преследованию, то не менее полезными оказались и францисканцы, которые разделили с доминиканцами все труды по организации инквизиции. Впрочем, всякий раз, как того требовали обстоятельства, не задумывались возлагать инквизиторские обязанности и на любое духовное лицо. Несомненно, первые инквизиторы были из доминиканцев. Когда, после заключения договора между Раймундом Тулузским и Людовиком Святым, серьезно принялись за уничтожение альбигойской ереси, то епископские суды оказались не в силах выполнить эту задачу, и были посланы доминиканцы, которые должны были работать под руководством епископов. Понемногу в руки доминиканцев перешла борьба с ересью и на севере Франции. В 1232 г. их рекомендовали Таррагонскому архиепископу в Арагоне как людей, опытных в деле розыска еретиков. Формально ведение расследований было поручено им в 1249 г. Вскоре юг Франции был разделен между ними и францисканцами; доминиканцам была поручена западная часть, а францисканцам – графство Венессен, Прованс, Форкалькье и имперские земли в провинциях Арль, Э и Эмбрен. В Италии Иннокентий IV в 1254 г. предоставил доминиканцам Ломбардию, Романью, Тревизо и Геную, а центральная часть полуострова была отдана францисканцам; в Неаполе в это время инквизиция не была еще введена.

В Германии и в Австрии инквизиция находилась в руках доминиканцев; францисканцы же действовали только в Далмации и Богемии. Иногда оба ордена работали совместно. В 1237 г. францисканец был присоединен к доминиканцу в Тулузе в надежде, что репутация относительной кротости, которой славились францисканцы, смягчит отвращение населения к новому учреждению. В апреле 1238 г. Григорий IX назначил провинциалов обоих орденов в Арагоне инквизиторами этого королевства; то же и в том же году сделал он и в Наварре. В 1255 г. францисканский настоятель Парижа был вместе с доминиканским приором поставлен во главе французской инквизиции. В 1267 г. оба ордена посылают инквизиторов в Бургундию и Лотарингию; в 1311 г. два доминиканца и один францисканец совместно являются инквизиторами в Равенне.

Но между обоими орденами издавна росли соперничество и ненависть, и обе стороны только искали случая, чтобы удовлетворить ее, не стесняясь в средствах, что грозило Церкви крупным скандалом и большой опасностью.

Так, например, в 1266 г. ссора возникла между доминиканцами Марселя и францисканцем, инквизитором этого города. Раздор распространился по всему Провансу.

Повсюду они публично проповедовали друг против друга и возводили друг на друга всевозможные обвинения. Климент IV был вынужден запретить на будущее время инквизиторам пользоваться своей властью для взаимных преследований, хотя бы виновность одной из сторон и была вполне очевидной, так как во время этой борьбы пользовались всеми средствами, предоставляемыми инквизицией. В 1479 г. Сикст IV был снова вынужден запретить инквизиторам привлекать к суду членов соперничавшего с ними ордена.

Вражда между двумя орденами была настолько сильна, что Климент IV счел необходимым определить, чтобы между их владениями постоянно находилась нейтральная полоса, по крайней мере, около тысячи километров. Возникли даже споры о праве на место в процессиях и при погребениях, и в 1423 г. Мартин V признал преимущество за доминиканцами. Однако, несмотря на соперничество, оба нищенствующих ордена с начала XIII в. были наиболее деятельной силой не только Церкви; они оставили глубокий след в развитии средневекового общества, как в хорошем, так и в дурном отношении.

Альбигойские крестовые походы положили конец открытому сопротивлению, но число еретиков не уменьшалось, только было труднее обнаруживать их, так как они стали тщательнее скрываться. Раскрыть и доказать преступление ереси трудно, и когда развитие ее принимало угрожающие размеры, то те духовные лица, которым следовало подавить ее, должны были провести дело через три неизбежные ступени: обнаружение виновного, доказательство его виновности и, наконец, его наказание.

Епископы ожидали, пока народная молва не указывала им на отдельного человека или на целую группу людей как на зараженных ересью. Когда виновность подозреваемого лица была выяснена, то редко находили внешние доказательства его вины, ибо, за исключением тех случаев, где многочисленность отпавших делала невозможным применение репрессий, сектанты всюду очень старательно исполняли все обряды религии; с другой стороны, духовенство, мало сведущее в богословии, обыкновенно было не в состоянии добиться признания у людей, привыкших к размышлению и более развитых, чем оно.