Дэвид Рольф - Кровавая дорога в Тунис

Фон Арним и Крамер переоделись в парадные мундиры и нацепили все награды и Железные Кресты. "Это было нечто зеленое, красное и золотое", вспоминал Такер. Сам он был облачен в поношенные брюки, потрепанную куртку без единой орденской ленточки и обычные армейские ботинки. Так же просто были одеты Оллфри и Шоверс, "обычные грязные офицеры, даже небритые". Такер демонстративно прошел мимо протянутой руки фон Арнима, и переговоры начались. С самого начала положение фон Арнима было сложным. Он не мог приказать своим частям капитулировать, так как потерял с ними связь. Но при этом он отказался воспользоваться радиостанциями союзников. Тогда Такер пригрозил бросить свою дивизию в атаку и уничтожить 90-ю легкую, которая до сих пор не сдалась. Их жизни будут на совести фон Арнима, добавил Такер.

После этого фон Арним согласился на капитуляцию своего штаба и штаба Крамера. Он демонстративно выложил на стол пистолет и перочинный нож. Его штаб выстроился для прощания. "Арним покраснел, как мак, и был страшно раздражен. Крамер был более спокойным. Он немного говорил по-английски и старался казаться дружелюбным". Под охраной офицера гурков и отделения Сассекского батальона фон Арним и Крамер были увезены на встречу с Александером. Их совершенно не намеренно прокатили по собственным минным полям. Фон Арним нервно вскочил и принялся что-то показывать шоферу. "Я был совершенно холоден и суров во время этой встречи. Простой солдат, а не дипломат. В подобных обстоятельствах я не мог заставить себя вести более сердечно по отношению к германским командирам", - вспоминал Такер.

Однако Александер привел себя в порядок, чтобы встретить фон Арнима, прибывшего в штаб 18-й Группы армий, расположенный возле Ле Кефа. Он гостеприимно предложил немцу обед и палатку на ночь. Генерал-майор Миллер считал, что фон Арним "выглядит достойным человеком. Он сказал, что у него никогда не было намерения бежать". Допрос оказался не слишком продуктивным, и офицер разведки штаба армии Дэвид Хант решил, что фон Арним сам поражен внезапностью краха. Эйзенхауэр категорически отказался с ним встречаться и принимать саблю в знак капитуляции.

Тем временем Брэдли и его подчиненные старались побыстрее разделаться с остатками дивизии "Герман Геринг", которые еще держались на Джебель-Ашкель. Монк Диксон получил 11 мая приказ прекратить это. Он приказал фон Версту написать записку тому, кто сейчас командовал остатками дивизии. Под белым флагом парламентер отправился к немцам, и остатки 5-й Танковой армии сложили оружие. Назад американский офицер вместе с раненным обер-лейтенантом, рука которого висела на повязке. Перед сдачей немцы хотели убедиться, что записка фон Верста подлинная. "Скажите им, чтобы шли к дьяволу", - рявкнул командир батальона, окружившего холм. "Дивизия сдастся, если получит документ, удостоверяющий, что мы последними сложили оружие на этом фронте", - ответил обер-лейтенант. На это ему довольно грубо сказали: "Братец, либо вы спуститесь прямо сейчас и покончите со своими кривляньями, либо мы высечем документ на твоем надгробии". Последовала стремительная атака, в ходе которой погибли еще несколько немцев. После этого с вершины холма спустились несколько сот человек, согласившихся на безоговорочную капитуляцию.

Теперь держался только генерал армии Мессе, который командовал остатками дивизий "Молодые фашисты", "Триесте" и 164-й легкой. Он держал связь с ОКВ и Comando Supremo. Утром 12 мая Мессе получил разрешение Муссолини начать переговоры о "почетной сдаче" и в 13.00 отправил радиограмму в штаб 8-й Армии с просьбой о перемирии. Она была принята новозеландцами и передана в штаб X корпуса. В 20.30 Фрейберг послал жесткий ответ: "Военные действия не прекратятся, пока все войска не сложат оружие и не сдадутся ближайшей части союзников".

Поздно вечером радиостанция новозеландцев перехватила радиограмму маршала Италии Мессе, который только что был произведен в маршалы: он отправил представителей для встречи с офицерами X корпуса. 13 мая в 8.30 после трудного путешествия генерал Манчинелли, полковник Маркерт и майор Боскарди прибыли в штаб Фрейберга. Они попытались начать переговоры, но им сообщили, что требуется безоговорочная капитуляция. Если они откажутся, после полудня военные действия возобновятся. Так как у Манчинелли не было на это полномочий, он вместе с английским офицером вернулся в штаб Мессе, где была получена соответствующая радиограмма Фрейберга. В 12.20 Мессе отдал приказ о капитуляции всех германских и итальянских войск, а немного позднее вместе с фон Либенштейном отправился к Фрейбергу.

Рональд Левин увидел в приморской низине белые флаги, означавшие капитуляцию. "Сначала маленькие группы, которые потом сливались в большие, как взводы сливаются в роты. Белый повсюду, словно над холмами пляшут мотыльки".

Рядовой Кримп утверждал, что "фрицы сорвались". В четверг 13 мая Александер отправил Черчиллю выспренную телеграмму: "Сэр, считаю своим долгом сообщить, что Тунисская кампания завершена. Вражеское сопротивление окончательно прекратилось. Мы владеем берегами Северной Африки".

В Берлине Геббельс записал в дневнике: "Бои в Тунисе закончились. Я пишу это с тяжелым сердцем. Я просто не могу читать преувеличенные коммюнике англо-американцев. Они полны насмешек над нашими солдатами, которые проявили легендарный героизм и сражались до последнего патрона".

На сей раз мастер лжи говорил нечто весьма похожее на правду.

Британский Комитет начальников штабов 13 мая 1943 года отправил Эйзенхауэру следующую телеграмму: "Не допускайте никаких упоминаний о высоком духе немецких пленных, что может поддержать вражескую пропаганду, кричащую об отважных солдатах, сломленных неодолимым роком". Однако произошло именно то, чего опасались англичане.

С мыса Бон к Тунису и Бизерте, с гор вокруг Анфидавилля потянулись длинные колонны пленных. Немецкие офицеры ехали в своих "фольксвагенах" и "мерседесах", итальянские - "фиатах-тополино" и "ланчах". Каждый вез большой тюк с личными вещами, но их практически никто не охранял. Когда автоколонна с пленными немцами встретилась с британской колонной, какой-то немец крикнул: "Британская армия все равно плохая".

На что находчивый томми ответил: "А кто загнал вас в свинячью задницу?"

Генерал-майор Стронг полагал, что "количество пленных превзошло все наши ожидания". Их было трудно просто разместить. Разведка союзников полагала, что у противника 150000 солдат, однако она не приняла во внимание тыловые подразделения, гражданскую и военную администрацию Триполитании, которая тоже бежала в Тунис. Итальянцев начали водить на работы вооруженные солдаты. Подполковник Ширли Смит брезгливо заметил: "Они нечистоплотны и разболтаны, в отличие от немцев". В пригороде Туниса Ле-Бардо за колючей проволокой немцы начали методично сооружать лагерь, чтобы обеспечить себе хотя бы палаточные укрытия. Однако их приходилось содержать отдельно от итальянцев из-за взаимной неприязни. В конце концов итальянцам разрешили ходить свободно, тогда как немцев держали под сильной охраной.