Джонатан Блоч - Тайные операции английской разведки: Ближний и Средний Восток, Африка и Европа после 1945 года

Интернирование имело значительный, но не решающий эффект. Частично проблема состояла в низком уровне разведывательной информации, получаемой специальным управлением ольстерской полиции. Для улучшения ее качества был осуществлен общий пересмотр системы подслушивания телефонных разговоров. В течение многих лет ольстерская полиция в небольших масштабах осуществляла подслушивание телефонов. Однако используемая аппаратура была довольно-таки устарелой, разговор записывался вручную, для постановки телефона на контроль требовалось уведомление за 24 часа. Самое главное — не было возможности проконтролировать все необходимые, по мнению армии, разговоры. Для поддержания связи с почтовым ведомством армия заняла верхний этаж здания Черчилль-хаус, где размещалось руководство телефонным узлом Белфаста. Была внедрена сложная система переключающих аппаратов для взятия телефонов под контроль, закуплено большое число многодорожечных магнитофонов. Группа специалистов почтового управления в составе трех человек подключила выбранные телефонные линии к подслушивающим устройствам, разместила их таким образом, чтобы уменьшить возможность изъятия непосвященными в дело инженерами. На всех белфастских телефонных узлах установили большое число подслушивающих устройств. Одно время Балморальский узел, обслуживающий район Белфаста Андерсонстаун, был настолько перегружен подслушивающими аппаратами, что пришлось отказывать в постановке телефонов многим желающим.

Операция по подслушиванию телефонных разговоров в Ольстере достигла своего пика в 1974 году. Затем масштабы ее уменьшились, и ответственность за эту деятельность, очевидно, вновь возложили на ольстерскую полицию. Программа подслушивания телефонов была обречена на провал ввиду ее большого объема и трудностей освобождения почтового управления от лиц, сочувствующих ИРА. По меньшей мере, 150 линий подвергались постоянному контролю: в число объектов входили политические деятели, журналисты, а также подозреваемые лица из полувоенных формирований.

Когда стало ясно, что при помощи интернирования не удастся остановить действия ИРА, власти прибегли к тайным операциям. В 1971 году Оливер Райт был заменен на посту [196] координатора разведывательной деятельности Говардом Смитом, впоследствии послом в Советском Союзе и главой английской контрразведки МИ-5. В том же году в штаб-квартире армии в Лисберне было образовано подразделение «психологической войны», так называемая группа по разработке политики в области информации, которая должна была «предоставлять консультации командующему по общественным аспектам проводимых операций и осуществлять разработку программ общественной информации». Выполнявший тогда обязанности начальника группы подполковник Джеймс Барден заявил журналистам, что «в этом нет ничего дурного». Армия разработала ряд коммунальных проектов, организовала клубы для молодежи из обеих фракций ИРА, устраивала танцы, пешеходные прогулки, построила спортивные сооружения, организовала передвижные столовые для престарелых жителей Дерри.

Многие корреспонденты, освещавшие фолклендскую (мальвинскую) кампанию, отмечали, что представители армии более отзывчивы на просьбы корреспондентов, чем их коллеги по ВМФ. Нет сомнений в том, что опыт, полученный английской армией в Северной Ирландии, объясняет разницу в подходе к представителям прессы. Большинство морских офицеров сохранили плохо скрываемое презрение к журналистской профессии. Военные же командиры в Северной Ирландии и старшие чиновники Уайтхолла понимали важность для британской аудитории постоянного освещения роли армии. Они считали, что «основная политика состоит в полной доступности для прессы, создании для ее представителей необходимых условий, предоставлении им информации, разрешении участвовать в патрулировании и проведении операций, поощрении солдат к тому, чтобы объяснять прессе свою «работу». Армия признает, что на экране телевизора рядовой солдат иногда вызывает к себе большее доверие, чем командующий армией».

Для многих журналистов армия служила единственным источником информации о положении в Северной Ирландии. Некоторые представители прессы пытались устанавливать контакты вне армии. На тех журналистов, которые отходили от официальной линии — армия — это буфер между двумя воюющими в Белфасте общинами — оказывалось соответствующее давление. Нередко такое давление принимало утонченные формы: Симон Хаггарт из «Гардиан» объясняет, как можно держать журналистов в узде: армейские офицеры по связи с прессой по каплям выдают им интересные сведения, отвлекая их тем самым от источников, из которых получение информации было бы нежелательно. Этот метод имеет дополнительные преимущества в связи с тем, что он создает возможность для продвижения дезинформации. Обратный поток [197] информации в равной степени считался полезным для армейской разведки: поощрялось установление гражданским персоналом из армейского пресс-бюро хороших отношений с журналистами и получение от них информации.

Группа по разработке политики в области информации отвечала также за подготовку «черных пропагандистских материалов», которые широко использовались в операциях против повстанцев. Одним из примеров «черной пропаганды» может служить появившееся в 1978 году в пресс-бюллетене «ИТН» сообщение о том, что три восьмилетних девочки по заданию ИРА заложили бомбу в детскую коляску около госпиталя «Виктория» в Белфасте. Хотя позднее армейский пресс-офицер признал, что эта история выдумана, в «ИТН» опровержения не появилось. Одновременно в газетах «Сан» и «Ивнинг ньюс» были напечатаны сообщения об изнасиловании членами ИРА под дулом пистолета нескольких девушек. Но в этом случае представители армии проявили достаточную настойчивость и заставили полицию опубликовать заявление, опровергавшее сообщения газет. В армии за работу прессы отвечал Колин Уоллес, который хотя и занимал гражданский пост в министерстве обороны, но входил в состав ольстерского полка обороны, полувоенного формирования, контролировавшегося английской армией. Этот полк должен был взять на себя функции специального подразделения полиции «Б». До увольнения из армии в 1975 году (за предоставление секретных документов журналисту из «Таймс» Роберту Фиску) Уоллес являлся ключевой фигурой в деле распространения «черной пропаганды». В последующем был приговорен к десяти годам тюремного заключения за непредумышленное убийство торговца антикварными изделиями из Сассекса.

Решение об использовании методов «черной пропаганды» свидетельствовало об изменении оценки британскими властями сложившейся ситуации. Случаи нарушения правопорядка участились и вылились в яростные действия со стороны ИРА против основ британского правления в Северной Ирландии. Ожидание того, что английской армии придется провести в Белфасте лишь кратковременную миротворческую операцию, сменилось принесшим трепет и отвращение пониманием, что ведется военная кампания против таких же граждан Соединенного Королевства (хотя и непокорных). Факт введения британского общественного мнения в заблуждение о так называемой буферной роли английской армии в Белфасте стал понятен всем после резкого увеличения числа террористических актов в 1970 и 1971 годах. То, что армия оказалась не способной должным образом реагировать на них, частично объяснялось почти полным отсутствием у ольстерской полиции информации о действиях полувоенных формирований. [198]