Кэмпбелл Стюарт - Тайны Дома Крю. Английская пропаганда в Мировую войну 1914-1918 гг.

Далее лорд Нортклифф описал шаги, которые уже были предприняты по отношению к Австро-Венгрии (см. о них более подробно в главе III нашей книги). Лорд Нортклифф констатировал, что имеется достаточно доказательств того, что начатое дело способствовало отказу австрийцев от наступления в апреле и парализовало наступление, предпринятое ими, наконец, в июне. Имеется также достаточно оснований предполагать, что значительно большие результаты были бы достигнуты, если бы раньше предприняли нечто подобное. Это открывает перспективы на жизненную связь между политической пропагандой и военными операциями, на что он, лорд Нортклифф, обратил серьезное внимание совещания. Он выразил надежду, что политическая комиссия конференции будет в состоянии сделать в этом направлении ценные предложения.

Остается коснуться чрезвычайно важного вопроса о работе общими силами союзников в области, пропаганды.

«Ясно, — утверждал лорд Нортклифф, — что если каждый из союзников будет вести в неприятельской стране пропаганду по-своему, не считаясь с тем, что союзник предпринимает, то получилось бы большое распыление сил, вмешательство одного союзника в действия другого, а возможны и противоречивые друг другу утверждения и, быть может, даже и противоречащие друг другу цели. Для обеспечения наибольшего военного успеха союзные державы учредили в Версале Совет и согласились назначить общего главнокомандующего. До сего времени единственным общесоюзным учреждением по проведению пропаганды является общесоюзная [96] комиссия в Падуе. Работа этой комиссии показала большие, преимущества единства руководства работой, но обнаружила также известное несовершенство, которое можно будет устранить путем более согласованной совместной работы в области пропаганды».

Лорд Нортклифф поэтому внес принципиальное предложение, которое может быть изменено в деталях, а именно, чтобы для пропаганды в неприятельских странах была учреждена центральная организация.

«Этим шагом, — сказал лорд Нортклифф, — было бы возможно избежать многих промедлений, соблюдать большую бережливость в расходовании сил и денег и добиться успехов в достижении, единства пропаганды союзников и в средствах осуществления пропаганды».

Г-н Клобуковский, лидер французской делегации, после лорда Нортклиффа обратился к конференции с искусной речью и заявил о своем согласии во всем сказанном с лордом Нортклиффом.

«Французское правительство, — сказал он, — с удовольствием последовало приглашению английского правительства прислать своих представителей на конференцию по вопросам пропаганды в неприятельских странах. Созыв конференции казался французскому правительству необходимым для того, чтобы укрепить огромные боевые средства, находящиеся в распоряжении союзников, путем методичной работы общими силами. Точно установить, что можно сделать, точно узнать, что предпринять в дальнейшем — вот что надо определить. Кампания систематической лжи, которую ведет неприятель, ни на минуту не должна отклонить союзников от избранного пути. {26} Искренность никогда не покажется союзникам дешевой политикой.

Французская пропаганда старалась ярко осветить вопрос об ответственности за войну.

Со стороны наших врагов Мировая война является наступательной войной {27} и служит интересам завоевательной политики и порабощения других народов. Со стороны союзников война является просто оборонительной войной для защиты не только территории, но и великого дела права, которое было нарушено в Бельгии, Эльзас-Лотарингии, Польше, Украине, Сербии, Румынии и других балканских государствах. [97] Мы стараемся в неприятельских странах приблизиться к совести тех людей, которые до сего времени отклоняли от себя независимые взгляды и которые до сих пор не давали себе отчета. Мы пытаемся открыть глаза и уши, которые теперь еще, благодаря необыкновенной господствующей среди людей дисциплинированности, были закрыты. Мы это делаем с помощью не только аргументов, которые мы основываем на фактах, и которые могут быть признаны заведомо произвольными, но и при помощи того, что наши враги в своих декларациях сами признали. Искренность этих деклараций бесспорна, так как они исходят от собственных агентов неприятеля или от лиц, которые осмеливались писать о том, что знали, как, например, князь Лихновский и д-р Мюлон».

«Наша совместная работа по освобождению угнетенных народов, — продолжал г-н Клобуковский, — установила ясно и определенно одну из целей нашей кампании против Австро-Венгрии; но хотя мы не можем отметить немедленных успехов, пропаганда против Германии была бы все-таки не менее необходима. Если Австрия виновна в отношении различных населяющих ее народов, то Германия виновна перед всем миром. С начала войны Франция была постоянно и исключительно занята мыслью о том, как бы осуществить пропаганду по отношению к Германии. Ввиду ужасных искажений фактов, которые правительство кайзера пытается навязать всему миру, первая французская желтая книга от декабря 1914 года дает полный перечень преступлений, делающих Германию ответственной за войну, и, возвращаясь к самому началу войны, доказывает, что Германия подготовляла и, в конце концов, вызвала войну.

Поэтому одна из главных целей пропаганды союзников должна заключаться в постоянных указаниях на причины начала войны, и можно надеяться, что такие приемы не будут напрасными. С этой точки зрения опыт с запиской Лихновского был бы весьма ободряющим, но этого недостаточно, ибо большинство германского народа все еще верит официальным объяснениям, которые дает правительство кайзера причинам мирового конфликта. Нельзя позволить немцам оборонительную войну союзников ставить на одну доску с наступательной войной. Союзники должны неустанно утверждать, что они сделались жертвой заранее хорошо обдуманной наступательной войны.

С другой стороны, в интересах союзников доказывать все больше и больше, что война, которую им навязали, является для них оборонительной, что они защищаются, что они защищают право и человечество. Это должно являться их целью войны, а все другие их цели были бы только ее логическими последствиями.

Как бы германский народ ни был проникнут доктринами исторического реализма и как бы германское правительство ни было враждебно политике, основанной на уважении к праву, наступит когда-нибудь день, когда восторжествует понимание своих сил, когда, с одной стороны, их просветление, становящееся все более и более очевидным, вскроет преступные деяния, являющиеся причиной войны. [98]

С другой стороны, постоянные неудачи этой надежды мирового господства заставят самих немцев искать виновного. Опасения за несправедливость его дела наступит, в конце концов, у германского народа.