Виктор Усов - Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века

«Большевистская пропаганда в Шанхае незначительна и никак не связана с Москвой. Три основных фактора заслуживают упоминания в этой связи: генерал Потапов, полковник М.Г.Попов и Русское Бюро Труда.

Генерал Потапов выдает себя за большевика и за жертву, принесенную на алтарь русской революции. На самом деле во время столкновения между Керенским и Корниловым в Петрограде он был на стороне Корнилова и действовал против революционных войск. В этом — одно из объяснений его появления на Дальнем Востоке. Будучи вовлеченным в большевистскую пропаганду в Японии, он имел там неприятности, однако не думаю, чтобы он предпринял что-либо существенное. Он — неврастеник, страдает манией преследования и чрезмерным самомнением о важности собственной персоны. Он высказывался в том смысле, что может осуществлять контакты с Москвой даже в тех случаях, когда это не в состоянии сделать Владивостокское Земство: он то и дело раздает рекомендательные письма к Ленину, которые затем под тем или иным предлогом забирает обратно. Он посетил д-ра Сунь Ятсена, с которым обсуждал планы сотрудничества Гоминьдана с большевиками. Однако он признает, что не имеет на то полномочий. Я предложил помочь ему при условии, если он предъявит мне свой мандат, но такового у него не оказалось. Он сам сказал мне об этом. Его говорливость стала причиной того, что широко распространились слухи о большевистской пропаганде в Шанхае. Он был в близких отношениях с генералом Ван Итаном и секретарем последнего, м-ром Цао. Он также обсуждал свои планы с генералом Гао Шипином, бывшим начальником штаба дунцзюня Гиринской провинции. Однако Гао Шипин не обладает ни властью, ни влиянием; он восстановил против себя даже тех, кому первоначально импонировал его разгульный образ жизни.

Генерал Потапов — близкий друг м-ра Лю, корейца, который недавно встречался в Токио с м-ром Хара и которого считают японским агентом. М-р Лю называет себя демократом, но есть серьезные основания полагать, что он просто друг (так в оригинале, видимо, следует читать дурак. — В.У .). Остается неясным, почему он и генерал Потапов так близки между собой.

Потапова не следует принимать всерьез, да никто и не принимает, если не считать газетчиков, столь падких на рассказы о большевиках.

Полковник Попов — человек совершенно иного сорта.

Он прибыл с мандатом, выданным ему командующим большевистскими войсками в Амурской области. Я видел его мандат, который оказался подлинным. Его миссия носит секретный характер, и он никому не открывает ее цели. Он не вовлечен в пропаганду.

Тем не менее, он посетил м-ра Тан Шаои, который передал ему копии китайско-японского оборонительного пакта, заключенного в мае 1919 года.

Полковник Попов читает, пишет и говорит по-китайски и по-японски, он переводил на русский язык японскую поэзию. Он служил в армии при старом режиме и был пять или шесть раз ранен. В 1918 году он был послан Троцким для принятия всей собственности, принадлежащей России на Дальнем Востоке, но был взят в плен чехами и попал в тюрьму.

Во время своего нынешнего визита он встречался с д-ром Сунь Ятсеном, который обсуждал с ним возможности сотрудничества.

Полковник Попов пришел к выводу, что планы д-ра Суня неосуществимы. Он сказал, что большевики устали от войны и хотят мира. Он охарактеризовал д-ра Суня как старомодного милитариста, который не видит иного пути спасения своей родины, кроме военного. …По его поведению я делаю вывод, что полковник Попов был послан для ознакомления с ситуацией и перспективами на будущее, а также для того, чтобы выяснить состояние дел здешнего российского консульства. …В настоящее время полковник Попов уже вернулся во Владивосток». [508]

Поступившая информация из Китая в Москву изменила отношение советских руководителей к Сунь Ятсену. В октябре 1920 г. с Сунь Ятсеном в Шанхае встречается Г. Войтинский. Позже Г. Войтинский опубликовал статью: «Мои встречи с Сунь Ятсеном». [509]

Весной 1921 г. в Китай прибыл голландский коммунист Г. Маринг (Х. Снефлит) в качестве представителя Коминтерна. Осенью 1921 г. он также встретился с Сунь Ятсеном, который в то время сконцентрировал свои войска в Гуйлине (Гуанси). Маринга в качестве переводчика сопровождал Чжан Тайлэй. В ставке Сунь Ятсена они пробыли девять дней и имели с Сунем три продолжительные беседы.

В июне 1921 г. в Шанхай из России выехал представитель Профинтерна и одновременно Дальневосточного секретариата Коминтерна и разведотдела НРА ДВР некто Никольский. По данным российского историка К.В.Шевелева, его псевдоним еще до конца 70-х годов не был раскрыт. [510]Российский историк, доктор исторических наук А.Н.Картунова вместе со старшим научным сотрудником ЦПА ИМЛ Р.И. Парадизовой в 1987 г. пришли к заключению, что Никольский — это по всей видимости Нейман-Никольский Владимир Абрамович, он же Берг Виктор Александрович (1898–1943 гг.), член РКП(б) с 1921 г., окончил три класса Читинского коммерческого училища. В 1919–1920 гг. проходил службу в частях Народно-революционной армии Дальневосточной Республики. Имеются данные, что по крайней мере в 1921 г. Берг являлся сотрудником административной секции Коминтерна. С 1921 по 1925 г. Нейман-Никольский работал в Маньчжурии. Летом 1926 г. прибыл в Читу из Хабаровска. В 1938 г. был арестован и осужден по обвинению в принадлежности к троцкистской оппозиции, погиб в 1943 г. Посмертно реабилитирован. [511]

А.Колпакиди и Д. Прохоров в своей книге «Империя ГРУ. Очерки истории российской военной разведки», вышедшей недавно, также утверждают, что это был Нейман Владимир Абрамович (Берг Виктор Александрович). [512]

Никольскому надлежало вместе с прибывшим 3 июня 1921 г. в Шанхай представителем ИККИ для стран Дальнего Востока Марингом [513]принять участие в подготовке 1 съезда Компартии Китая. Уже 9 июля последний отправил в Москву сообщение, в котором отмечал: «Надеюсь, что конференция, которую мы собираем в конце июля, принесет большую пользу нашей работе. Небольшие группы товарищей будут сплоченны. После этого можно будет начать централизованную работу». [514]Никольский привез денежные средства для определенных советских работников, находившихся в то время в Китае.

С 23 июля по 5 августа 1921 г. учредительный съезд КПК был проведен в Шанхае и Цзясине. В работе съезда приняли участие 12 делегатов, представлявших 53 человека, именовавших себя коммунистами. Никольский и Маринг приняли участие в работе съезда как представители Коминтерна. Никольский, выступив перед делегатами, рассказал о положении в Советской России и информировал китайских делегатов об учреждении в Иркутске Дальневосточного Секретариата ИККИ. [515]

Таким образом, была создана одна из первых коммунистических партий Дальнего Востока, которая затем принимается в Коминтерн и становится как бы его одной из секций.