Виктор Усов - Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века

Не прекращались репрессии против советских граждан, проживающих в Харбине и других городах на линии КВЖД; более 2 тыс. из них были заключены в концентрационные лагеря, где содержались в нечеловеческих условиях. [935]15 июля Чан Кайши открыто заявил о намерении завладеть КВЖД, а 22 июля нанкинское правительство опубликовало заявление, прямо призывающее в войне с Советским Союзом.

Советское правительство своей нотой от 17 июля 1929 г. заявило, что ввиду того, что «уже исчерпаны все средства, необходимые для урегулирования путем соглашения спорных вопросов и конфликтов на КВЖД, вызываемых китайскими властями», оно вынуждено принять следующие меры:

«1. Отозвать всех советских дипломатических, консульских и торговых представителей с территории Китая.

2. Отозвать всех лиц, назначенных Советским правительством на КВЖД, с территории Китая.

3. Прекратить всякую железнодорожную связь между Китаем и СССР.

4. Предложить дипломатическим и консульским представителям Китайской Республики в СССР немедленно покинуть пределы Союза ССР». [936]

Итак, что же заставило китайские власти пойти на конфликт с СССР.

1) Заблуждение Чан Кайши и Чжан Сюэляна относительно неготовности Советской России использовать силу для защиты своих интересов. 2) Их стремление с помощью захвата КВЖД укрепить свое внутреннее и международное положение, а также финансовое положение. Успешный для нанкинского правительства исход конфликта с Советским Союзом давал основания активизировать усилия по аннулированию неравноправных для Китая международных соглашений, добиться своего международного признания. Для Чан Кайши акция на КВЖД позволяла не допустить союза Чжан Сюэляна с Фэн Юйсяном и ослабить правителя Маньчжурии, поставив его в зависимость от нанкинского правительства. Для Чжан Сюэляна победа в конфликте сделала бы его более независимым от Чан Кайши и повысила бы его политический авторитет в Китае.

В Сибири и на Дальнем Востоке была проведена частичная мобилизация. Советские войска подтянулись к станциям Пограничная и Маньчжурия. [937]

Неожиданно для китайских лидеров СССР пошел на силовой вариант решения проблемы КВЖД в советско-китайских отношениях. Здесь проглядывалось желание наказать Чан Кайши за его антикоммунизм и антисоветизм, неудачи советской внешней политики в Китае, стремление продемонстрировать Китаю и всему миру свою военную мощь, доказав тем самым прочность советской политической системы. Советский Союз для достижения указанных целей избрал верную тактику. Он не ввязался сразу в большой вооруженный конфликт, а проявил выдержку, умело сделал паузу, выждал момент и нанес противнику сокрушительный удар, когда тот был ослаблен внутренними противоречиями (противоборством Чан Кайши с Фэн Юйсяном). По данным маршала Чуйкова, участника событий, советские войска разгромили в районе г. Маньчжурия 2 усиленные бригады численностью около 20 тыс. человек, взяв в плен около 10 тыс. Китайские войска понесли большие потери убитыми и ранеными. По предварительному соглашению советского правительства с Японией, советские войска не пошли дальше Хайлара и станции Маньчжоули. [938]Мишаньфунская операция была проведена западнее озера Ханка, в районе которого действовали отдельные белые партизанские отряды. 17 ноября при поддержке авиации советские войска повели наступление на 1-ю Мукденскую кавалерийскую дивизию, расположенную вблизи города Мишаньфу, и 42-й пехотный полк в районе Тайпинчжина. Наступление продолжалось два дня и к исходу 18 ноября вся местность до реки Мурень была очищена от маньчжурских войск.

После окончания маньчжуро-чжалайнорской и мишаньфуской операции мукденское и нанкинское правительства заговорили о мире.

22 декабря 1929 г. был подписан Хабаровский протокол, по которому военные действия в Маньчжурии были закончены, советские арестованные освобождены и на КВЖД восстановлено прежнее положение, обусловленное соглашением 1924 г.

Участником боев на КВЖД являлся Л. А. Анулов, который с 1929 г. был резидентом Разведупра в Китае. [939]

Очевидно, что руководство в Москве было явно недовольно пассивными действиями китайских коммунистов в это время и отсутствием долгое время информации от них. 29 декабря 1929 г. в газете «Правда» было опубликовано письмо Политсекретариата ИККИ Центральному Комитету Компартии Китая (что было крайне редко в практике взаимоотношений ИККИ с входившими в Коминтерн партиями). В письме руководство ИККИ высказывало свое видение ситуации в Китае и свою точку зрения по ряду актуальных сторон обстановки тех лет: о новой вспышке военных действий между различными группировками китайских милитаристов и Чан Кайши; образовании оппозиционной нанкинскому Гоминьдану «партии реорганизации Гоминьдана»; осложнении советско-китайских отношений в результате налета на генеральное консульство СССР в Харбине, организованного гоминьдановскими властями совместно с русскими белогвардейцами, о попытке захвата КВЖД; внутриэкономической обстановке в Китае, состоянии рабочего и крестьянского движения и т. д.

«Нельзя предсказывать быстроту перехода общенационального кризиса в непосредственно революционную ситуацию, — говорилось, в частности, в письме. — Но можно и должно уже сейчас начать готовить массы к революционному свержению власти буржуазно-помещечьего блока, к установлению диктатуры рабочего класса и крестьянства в форме советов, активно развертывая и все более расширяя революционные формы классоввой борьбы (массовые политические стачки, революционные демонстрации, партизанские выступления и т. д. и т. п.)… Идейно-политическое влияние Коммунистической партии и организованность рабочего класса все еще отстают от роста массового недовольства и накапливающейся революционной энергии и стихийного движения». [940]

ИККИ, рекомендуя далее КПК бороться за руководство антиимпериалистическми движением, в частности, выступать против американского империализма, а в связи с инцидентом в Маньчжурии организовать кампанию под лозунгами защиты СССР, выступило с откровенными призывами к свержению существующего режима: «Укрепляйте и расширяйте партизанскую борьбу, особенно в районах Маньчжурии и в районах деятельности Мао Цзэдуна и Хэ Луна… стремитесь к созданию советских очагов». [941]

В начале марта 1930 г. по решению политбюро ЦК КПК Чжоу Эньлай выехал из Шанхая в Москву (через Германию). Ему было поручено информировать Коминтерн о работе, проделанной ЦК КПК после VI съезда партии. Перед отъездом им были подготовлены специальные докладные записки о численности и вооружении китайской Красной Армии и их дислокации. Видимо, это было сделано, чтобы, с одной стороны, показать, что КПК в эти годы не бездействовала, а с другой, проиллюстрировать мысль, что оружия явно не хватает, и СССР должен помочь КПК в этом. Всего, по данным Чжоу Эньлая, в рядах Красной армии к тому времени насчитывалось 62 700 человек, имевших на вооружении более 38 950 винтовок; в 162 уездах 10 провинций Китая действовали партизанские отряды. [942]