Николай Стариков - 1917: Революция или спецоперация

Таких странных действий совершит Временное правительство множество. Мы постараемся обо всех этих деяниях рассказать. Откуда едет Лев Давыдович? Из Нью-Йорка. Откуда едет Ленин? Из Германии. Зачем они едут? Делать революцию и свергать Временное правительство. Что должно в такой ситуации делать власть? Защищаться. А что она делает в реальности? Ленина встречает объятиями и почетным караулом, требует освобождения Троцкого. Просто театр абсурда. Только когда мы всю эту информацию анализируем, удивляемся и возмущаемся, давайте не будем забывать, что защищаться будет в такой ситуации НОРМАЛЬНОЕ правительство. Марионетки, поставленные у руля с целью создать в стране хаос и анархию и передать власть еще большим безумцам-большевикам, сопротивляться не будут! Они будут делать, то, что им говорят их «союзные» хозяева. В ущерб державе, вопреки здравому смыслу и очевидным истинам. Чем больше власти имел Керенский и Временное правительство, тем ближе к победе были большевики, ибо они все делали наоборот. На словах, борясь с ними, делали для Октября ничуть не меньше Ленина и Троцкого, и место им по праву там, среди них — организаторов нашей национальной катастрофы!

Подведем итог.

Ленин, ищущий путь в Россию, не может его найти.

— через Антанту ему не проехать;

— Германия отказывает.

Когда он уже близок к отчаянию, у него вдруг все получается:

— отказавшие ему немцы неожиданно дают добро на проезд и соглашаются на все его условия;

— «союзные» спецслужбы ничего не замечают;

— Временное правительство ничем не противодействует;

— русское консульство, как ни в чем, ни бывало, выдает ленинцам визы.

По приезду в Россию, ее правительство не только не арестовывает, но и не мешает Ленину вести активную пропаганду своего собственного свержения.

Троцкий, плывущий в Россию из Нью-Йорка, почти одновременно с Лениным:

— имеет в своем кармане американский паспорт;

— «последние» 10 тыс. долларов;

— русское консульство в США выдает ему визы;

— есть у Троцкого и британская транзитная виза;

— после внезапного ареста, его быстро выпускают власти Канады;

— Временное правительство тоже просит освободить «узника».

— сразу после его проезда начинаются строгости на русской границе.

Временное правительство, свергнув монархию,

— активно разваливает армию и спецслужбы;

— ликвидирует полицию;

— за считанные дни разрушает систему управления страной;

— объявляет всеобщую амнистию;

— будоражит общество грядущим разделом земли;

— не запрещает забастовок и стачек;

— потакает национальным сепаратистам;

— вместо обороны готовится со своей ослабленной армией к наступлению.

Германия, испытывающая огромные трудности и готовясь обороняться в 1917 году,

— демонстрирует чудеса предвидения, отводя войска из "клещей Нуайона";

— достаточно легко отбивает начавшееся «союзное» наступление;

— не использует великолепный момент для рывка на Париж;

— со спокойной совестью перебрасывает войска на Восток, где начинает летом 1917 года активное наступление;

— поначалу Ленину отказав, вдруг изыскивает значительные денежные суммы на сомнительную и невероятную операцию по выводу России из войны.

Все эти «чудесные» события накладываются на весьма странное поведение англичан и французов, которые:

— нарушают синхронность и одновременность запланированных ударов по Германии;

— неожиданно и без внятного повода меняют время начала ключевой операции всей войны;

— ставят русские войска в ситуацию невозможности их удара по противнику на месяц раньше условленного срока;

— когда противник своим отходом сводит стратегический замысел «союзной» операции к нулю, начинают бессмысленный лобовой штурм.

И все эти странные события происходят одновременно!

Вот так и получаются три источника, три составные части Октябрьской революции.

Ленин + Троцкий + Керенский = Октябрь

И за всем за этим деньги «союзников»!

Будет большой ошибкой считать, что только в апреле 1917 года французскую и английскую армии поразили неожиданные напасти, и их танки стали вязнуть, а артиллерия получать снаряды не того калибра. Нет, желание возложить на русскую армию основную тяжесть борьбы являлось доминирующим при проведении и планировании всей стратегии наших «союзников» по Антанте. Они думали не об общей победе, а о том, как бы добиться в нашей армии наибольших потерь, чтобы тем самым спровоцировать революцию и уничтожение Российской империи. Такими неблаговидными примерами густо усыпана вся история Первой мировой войны. Мы упомянем лишь некоторые.

С самого первого дня войны «союзные» правительства стали добиваться перехода русской армии в наступление. Раз «агрессоры» немцы перешли к обороне, едва объявив войну, значит, вперед должны пойти русские войска. Нужна была кровь германских и русских солдат, море крови и тогда замирение между противниками будет уже невозможно. Кроме возможности германо-русского замирения, наше наступление решало другую крупную проблему «союзников». Ее создали германские солдаты, неожиданно быстро разгромившие Бельгию и устремившиеся к Парижу. Таким образом, решением обеих задач англичан и французов, становилось скорейшее начало крупномасштабных боевых действий на русско-германском фронте. Французский военный министр Мессими буквально «требовал», а посол в России Морис Палеолог «умолял» Николая II "повелеть наступление", так как иначе Франция будет "неминуемо раздавлена". Особую ценность нашему наступлению в глазах «союзников» придавала неподготовленность нашего броска вперед. Ведь главная задача этой войны — обескровливание и ослабление России, чтобы революционные бациллы смогли поразить ее государственный механизм наверняка. Глава государственной думы М.В. Родзянко пишет в своих воспоминаниях: "В весеннюю сессию 1914 года в Государственной Думе прошел законопроект о большой военной программе, которая, выполненная в два года, то есть к 1917 году, делала нашу армию и численно, и по снаряжению значительно сильнее германской".

Но наступать надо в 1914 году, когда вся эта чудесная программа перевооружения только составлена на бумаге! Наступать ранее сроков обозначенных в русских военных планах, идти вперед вооруженными "большой военной программой", а не новейшими артиллерийскими системами. Ничем, кроме катастрофы это закончиться не могло.