Анри Сен-Симон - Мемуары. Избранные главы. Книга 2

Введенный порядок повышения окончательно все искорежил, окончательно все перемешал — заслуги, подвиги, происхождение, поскольку все это противоречит производству в порядке старшинства и тем редким исключениям, которые умел делать Лувуа для тех, кого хотел продвинуть, равно как и для тех, кого хотел придержать или отвратить от службы. Огромное количество войск, с которыми король вел кампании, привело к увеличению и учащению производства, а это производство, становившееся со временем все более частым, обременило армию бесчисленными офицерами во всяких чинах. Результатом этого стало еще одно неудобство: из-за переизбытка генералов и бригадиров они только чудом могли получить командование раза три-четыре за всю кампанию, обычно же получали не больше раза-двух. Но без наставлений, без школы какое остается средство научиться и набраться опыта, кроме как возможно чаще бывать в деле, дабы обучаться уже в самом сражении, наблюдая и действуя? А офицеры никогда в них не бывали, да и не могли бывать.

И еще одно довело до крайности всю эту неразбериху и невежество в военном деле: привилегированные войска. Я называю ими в пехоте полки французской и швейцарской гвардии и королевский пехотный полк, а в коннице — королевский кавалерийский полк и тяжелую кавалерию. Желая их выделить, король перемешал в них все чины, и почти при каждом производстве эти полки кишмя кишели новоиспеченными генералами. Офицеры в этих полках не могли научиться даже тому немногому, что удавалось другим, поскольку, каков бы ни был их чин, они исполняли службу, какую исполняют в остальных пехотных и кавалерийских полках лейтенанты и капитаны. А ежели их назначали на генеральскую должность, они попадали на нее, ничего не повидав, ничему не научившись, не зная даже службы в промежуточных чинах. Можно представить, на что они годны и какую сумятицу производит в армии такое множество, можно даже сказать — такая толпа, генералов с их обозами. Нечего поэтому и удивляться, что у нас так много маршалов Франции, но так мало таких, кто соответствует этому званию, и что среди бессчетного множества генералов очень немногие на что-то годны, а среди них нельзя найти такого, кого можно было бы назначить командующим или удостоить маршальского жезла по соображениям иным, кроме старшинства. Отсюда — неудачи наших армий и постыдная необходимость призывать командовать ими совершенно неопытных иноземцев, [105] Сен-Симон имеет в виду Германа-Мориса Саксонского (1696–1750), внебрачного сына Августа II, курфюрста Саксонского, маршала Франции, участника войны за Австрийское наследство (1740–1748), с 1747 г. — главнокомандующего французской армией. поскольку у нас нет даже надежды воспитать своих военачальников. Нет больше учителей, школы угасли, ученики исчезли, а с ними и все средства обучения новых. Безграничная же власть государственных секретарей по военным делам, которые все сплошь держатся заблуждений Лувуа, является вознаграждением, представляющимся, очевидно, вполне достаточным всякому, кто на первых порах пытается улучшить дело. Король боялся знати и предпочитал приказчиков, но кто из знати ради своих интересов и собственного возвышения мог бы нанести Франции такой смертельный удар?

После того как под гнетом Лувуа столько вершин превратились в долы, он отыскал холмы, которые следовало сровнять, и совершал это одним своим словом. Ранее в пехотных, кавалерийских, драгунских полках всем распоряжались полковники. Судьба полковников зависела от укомплектованности, хорошего состояния и неукоснительного несения службы полками; делом их чести было поддерживать боеспособность и полноту состава; уважение они снискивали справедливостью и бескорыстием, являясь как бы отцами своих полков; офицеры же стремились добиться их одобрения и уважения, поскольку и продвижение, и вся жизнь в полку зависели от его командира. Полковники всецело отвечали за свои полки, и с них взыскивали за всякие упущения и несправедливости, ежели таковые обнаруживались. Но власть сия, столь необходимая для блага службы, столь незначительная и, можно даже сказать, столь подначальная, оказалась не по нраву Лувуа; он решил отнять ее у полковников и сосредоточить в своих руках. Для этого он воспользовался склонностью короля входить во всякие мелочи. Лувуа подробно рассказывал королю про устройство полков, про то, что, по его мнению, неразумно отдавать полки в полную волю полковникам, которых слишком много, чтобы иметь за ними надлежащий неусыпный и строгий надзор; наконец, он предложил королю учредить инспекторов, выбираемых из числа наиболее усердных и знающих все мелочи устройства войск полковников, которые будут осуществлять надзор во вверенных им округах, следить за поведением полковников и офицеров, рассматривать их жалобы, а также жалобы рядовых пехотинцев, кавалеристов и драгун, будут обладать властью входить в денежные вопросы, оценивать заслуги и упущения по службе всех и каждого, заниматься предварительным рассмотрением и решением всяких споров, а также проверять состояние экипировки и вооружения, главное же, укомплектованность полков людьми, лошадьми и повозками; обо всем этом два-три раза в год они будут давать полные отчеты королю, то есть Лувуа, на основании каковых отчетов можно будет решать все вопросы с полным знанием состояния полков и иметь совершенную осведомленность о службе, делах, достоинствах и даже настроении полков, офицеров, служащих в них, и полковников, дабы с открытыми глазами решать вопросы о повышениях, взысканиях и награждениях. Король, прельщенный столь легкой возможностью узнать новые сведения об огромном числе офицеров, служивших в его войсках, попался в ловушку и сделал Лувуа прямым и деспотическим владыкой армии. А тот не преминул подобрать подходящих инспекторов, превратив назначение на эти должности в выражение милости. Отчеты тех немногих инспекторов, коих он допускал до короля, чтобы развлечь его, он предварительно просматривал сам и всегда заранее встречался с инспекторами, давая наставления, которые им приходилось исполнять тем более буквально, что сам он всегда присутствовал при этих отчетах.

В то же время Лувуа применил еще одну хитрость, дабы не дать инспекторам выйти из-под его власти. Под предлогом протяженности границ и обширности провинций, где войска стояли на квартирах зимой, и удаленности армий друг от друга летом он проводил постоянную смену инспекторов, чтобы они не проверяли много раз подряд одни и те же полки: он боялся, как бы инспектора не обрели слишком много власти, так как они нужны ему были только затем, чтобы лишить всякой власти полковых командиров, а во всем остальном были бесполезны, даже в исполнении собственных распоряжений и назначенных изменений: они не могли их ни провести, ни проследите за ними, поскольку об исполнении докладывали уже совсем другому инспектору, чаще всего обманывая его, а он ни в чем не мог разобраться и отдавал совершенно противоположные приказания.