Юлия Кантор - Война и мир Михаила Тухачевского

«Жизнь во Вражском была скромной… дом был одноэтажный, в несколько комнат. Самая большая комната имела по три больших окна с каждой стороны. Украшением и единственной роскошью этой комнаты были больше зеркала и два рояля — на одном, по преданию, играл сам Рубинштейн. Отец, Николай Николаевич, отлично музицировал в четыре руки с Софьей Валентиновной. Моцарт, Бетховен, Шопен были их любимыми композиторами. Из Москвы к Тухачевским приезжал гостить знаток и ценитель Скрябина, ученик Танеева Н. С. Жиляев»7.

С Жиляевым, ставшим в 30–е годы профессором московской консерватории, М. Н. Тухачевский поддерживал дружеские отношения всю жизнь. (После расстрела маршала в 1937 году Жиляев был репрессирован.) Михаил Николаевич с детских лет унаследовал от отца и бабушки любовь к музыке. Дети были способными музыкантами. Александр готовился к поступлению в консерваторию — позднее он стал учеником Гольденвейзера по классу рояля, а затем выбрал виолончель… Наибольшие надежды подавал самый младший, Игорь. Его считали вундеркиндом.

Летом дети занимались домашними работами и хорошо отдыхали: устраивали свои спектакли, концерты, художественные вечера. Бабушка и отец играли на рояле, брат Александр — на виолончели, сам Миша — на скрипке. Играли в шахматы, шашки, городки. Миша увлекался астрономией, аккуратно следил за погодой, соорудив вместе с братом Николаем самодельную метеорологическую установку8.

Елизавета Николаевна, младшая сестра маршала, вспоминала:

«Я могу рассказать о ранних годах его жизни только со слов людей, окружавших его в детстве, главным образом, нашей матери Мавры Петровны. По ее рассказам он был необыкновенно подвижным, живым и предприимчивым мальчиком и его ни на минуту нельзя было оставлять без присмотра. Например, когда он научился ходить, то для него пришлось взять отдельную няньку, т. к. нянька, общая для всех детей, должна была все свое внимание уделять только ему, во избежание какой–нибудь катастрофы. Главной обязанностью этой новой няньки было ходить сзади Миши и держать его за рубашку, ни на минуту ее не выпуская»9.

Специалисты по возрастной психологии называют таких детей гиперактивными. Из этих «разрушительно любопытных », возбудимых детей вырастают люди, стремящиеся к абсолютному лидерству, нередко жесткие.

Портниха Тухачевских, Полина Дмитриевна, почти всю жизнь жившая у них и обшивавшая всю семью, рассказывала, что маленький Миша был совершенно неистощим на разные выдумки и шалости, которые часто кончались для него даже наказанием, но это никогда нисколько не портило его настроения и он тут же продолжал выдумывать новые шалости, вовлекая в них своих братьев и любимую сестру Надю.

«Полина Дмитриевна была очень религиозна, почти монашка, не знаю, как она прижилась в нашей антирелигиозной семье, но и она настолько любила Мишу, что прощала ему даже его всякие антирелигиозные выходки, которые он любил проделывать, — вспоминала сестра Тухачевского Елизавета Николаевна. — Михаил Николаевич и в детстве отличался необыкновенной физической силой. Любил верховую езду, городки, упражнялся с гантелями, а больше всего любил борьбу. Его сверстники–мальчишки из Вражского, будучи уже взрослыми, рассказывали об их играх в войну, и по рассказам их, выигрывала всегда та сторона, в которой находился Михаил Николаевич. Бороться же он выходил и на двоих. Но игры и развлечения никогда не мешали ему очень много читать…»10 Он запоем читал на русском и французском языках классику и модных авторов (литературные герои, интересовавшие больше других, — Андрей Болконский и Ставрогин). Вообще, «книжность» — непременная составляющая для дворянского быта — в семье Тухачевских культивировалась. В девятнадцати километрах от Вражского — Тарханы, имение бабушки Лермонтова. Туда не раз ездили Тухачевские. Неподалеку — Ясная Поляна, куда, по семейным преданиям, Тухачевские ездили в гости к Толстому. В уездном городе Чембаре некогда учился Белинский, в Пензе тянул служебную лямку СалтыковЩедрин, рядом, в Наровчате, родился и провел детство Куприн. Словом, Пензенская губерния имела литературную славу. К началу XX века Пенза была одним из просвещенных русских городов, ее шутя называли «мордовскими Афинами». В городе были мужские и женские гимназии, художественная школа с неплохой картинной галереей, богатая библиотека имени Лермонтова, читальня имени Белинского, в создании которой принимал участие Чехов. Кстати, Пенза с 60–х годов XIX века была местом ссылки польских революционеров, позднее — народовольцев, а в конце века — социалдемократов11. И рожденные литературой образы, питавшие отроческое воображение, смешивались с фактами повседневной жизни.

Михаил, будучи подростком, сочинял пьесы для домашнего театра и сам же играл главные роли. Пьесы сочиняли сами и рисовали смешные афиши. Главными действующими лицами бывали Михаил и Шура. Николай открывал и закрывал занавес, а также исполнял обязанности суфлера. Игорь играл на рояле. Потом, уже в гимна зии, на смену самодеятельным пьесам пришел Чехов.

В инсценировке чеховской «Хирургии» Михаил играл роль фельдшера, а в «Канители» — дьячка.

Характерный штрих. Тухачевский не любил рассказывать о неприятностях. И не жаловался на обидчиков — эта черта не исчезла и когда он стал взрослым. (Как сохранилось и тщательно скрываемое неумение быстро «стряхивать» с себя, забывать обиды и неудачи).

«У нас во Вражском, во дворе, летом после сенокоса свозили и складывали большие скирды сена. Старшие братья и сестра любили туда взбираться и проводить там время. Обычно выбирался один какой–нибудь стог сена, который к осени приходил в полную негодность. Но это никого не смущало. Братья, сестра, их товарищи и подруги там сидели, разговаривали, а нас, маленьких, туда подсаживали к нашему большому удовольствию. И вот один раз мать увидела, что братья с товарищами затеяли там борьбу и возню, и кто–то неудачно толкнул Мишу. От неожиданности он не успел зацепиться за кого–нибудь и полетел вниз,ударившись сильно грудью о землю. Когда мать подбежала к нему, то увидела, что он не только не мог говорить, но даже дышать. Мать очень перепугалась и, когда Миша отдышался и смог, наконец, разговаривать, она потребовала сказать ей, кто его столкнул со скирды, но ни уговоры ее, ни требования не помогли, и он виновника так и не выдал»12, — рассказывала Е. Н. Тухачевская.

Тухачевский учился в Пензенской гимназии с 1904 по 1909 год. В документах гимназии сохранились такие записи:

«несмотря на свои способности, учился плохо», «прилежание — 3», «внимание — 2», «за год пропустил 127 уроков», «имел 3 взыскания за разговоры в классах» .

Есть заявление священника на педагогическом совете: