Александр Зимин - Россия времени Ивана Грозного

Эта сцена изображена К. Е. Маковским, одним из наиболее известных художников-передвижников, и П. П. Гнедичем, создавшим иллюстрации к пьесе А. К. Толстого. Все трое отметили зафиксированное в документах присутствие Бориса Годунова. Какова в действительности его роль в смерти Грозного, сказать трудно.

18 марта 1584 г. формально кончилось время Грозного. Престол занял «тихомирный» и безвольный царевич Федор, проводивший больше времени в молитвах, нежели за государственными делами.

Кем же был тот политический деятель, который 37 лет носил титул первого русского царя? Советский ученый М. М. Герасимов по сохранившемуся черепу и скелету Грозного создал скульптурный портрет, по которому можно судить о его облике. К 54 годам царь был уже стариком, лицо его было покрыто глубокими морщинами, под глазами — огромные мешки. Ясно выраженная асимметрия (левый глаз, ключица и лопатка были значительно больше правых), тяжелый нос потомка Палеологов, брезгливо-чувственный рот придавали ему малопривлекательный вид.

Русские и иностранные современники сохранили несколько зарисовок внешнего облика царя в последние годы его жизни. Имперский посол Даниил Принц из Бухова в 1567 г. писал: «Он очень высокого роста. Тело имеет полное силы и довольно толстое, большие глаза, которые у него постоянно бегают, наблюдают все тщательным образом. Борода у него рыжая с небольшим оттенком черноты, довольно длинная и густая, но волосы на голове, как большая часть русских, бреет бритвой». 2 2 Чтения ОИДР, 1876, кн. 3, отд. IV, с. 27. Сходно характеризовал Грозного боярин Иван Михайлович Катырев-Ростовский: «Царь Иван по своему внешнему облику был некрасив. Нос у него был длинный и покляпый (пригнутый книзу. — Авт. ), Высокий, худощавый, он вместе с тем был широкоплечим и мускулистым. Это был человек рассудительный и многоречивый, достаточно образованный, отважный в бою и всегда готовый стать за свое отечество. С подданными своими очень жесток, неумолим и склонен к пролитию крови и убиению; во время своего царствования множество народа от мала и до велика погубил, многие города разорил… Тот же царь Иван сделал много благ. Его очень любили воины, ибо он из своих сокровищ давал безотказно потребное им». 3 3 РИБ. СПб., 1908, т. XIII, с. 619–620 (даем в переводе на современный язык).

Катырев-Ростовский не пожалел красок, чтобы приукрасить первого российского царя. Позволительно, в частности, усомниться в его храбрости. Панический страх заставлял Ивана IV либо в бездействии стоять «на берегу» Оки во время опасности, грозившей с юга, либо гнал его на север под защиту крепких монастырских стен. Страх перед подданными заставлял «грозного» царя укрываться то за стенами Александровой слободы, то возводить двор-крепость в пределах собственной столицы, то отстраивать новую на севере — Вологду, то готовиться к бегству в чужие государства.

Тяжелое сиротское детство, самоуправство Шуйских наложили отпечаток на всю его жизнь, лишив его доверия к подданным. Тем не менее это был проницательный политик, понимавший по-своему правильно сложные внешне- и внутриполитические задачи России. Грозный боролля со старицким князем Владимиром и его окружением, что объективно означало осуществление настоятельной потребности упрочения единства русских земель. Он много сделал для развития экономических отношений со странами Востока и Запада. Это отвечало насущным интересам широких кругов феодалов и купечества. На заре самостоятельной деятельности Иван IV умел ценить талантливых и самобытных сподвижников. Но мнительный характер и обостренное чувство собственного величия неизбежно приводили его к разрыву с теми, кто искренно, настойчиво и дальновидно проводил мероприятия, направленные на укрепление самодержавия.

Грозный был фанатично религиозен. Еще в юные годы он выучил наизусть множество библейских и евангельских преданий, заботился о сохранении и упрочении порядка церковных служб и благоустройстве церквей. Считая себя наместником бога на земле и возглавляя опричное монашеское «братство», занимавшееся беспощадным уничтожением «крамолы», Грозный многословно и напыщенно защищал чистоту православной веры от протестантов и католиков, сочинял церковные каноны, обличал монахов Кирилло-Белозерского монастыря с яростью, достойной истинного «реформатора». Искореняя «крамолу» и укрепляя свою власть «помазанника божия», он вместе с тем составлял синодики для поминовения умерщвленных жертв самодержавия. Своеобразный писатель, Грозный любил живое слово, пробивавшееся в его сочинениях искрами истинного таланта сквозь шелуху церковно-нравоучительной словесности.

Для России время правления Ивана Грозного осталось одной из самых мрачных полос ее истории. Разгром реформационного движения, бесчинства опричнины, «новгородский поход» — вот некоторые вехи кровавого пути Грозного. Впрочем, будем справедливы. Рядом вехи другого пути — превращение России в огромную державу, включившую земли Казанского и Астраханского ханств, Западной Сибири от Ледовитого океана до Каспийского моря, реформы управления страной, упрочение международного престижа России, расширение торговых и культурных связей со странами Европы и Азии.

Процветание Российского царства зиждилось не только на закрепощении русского крестьянства, но и угнетении народов Поволжья и Сибири. Проблемы крепостничества, завязанные в гордиев узел при Грозном, унаследовал XVII век, когда закрепощенный крестьянин и бесправный холоп сказали свое слово, во время «гражданского пожара» Первой Крестьянской войны вынесли приговор самодержавию.

Эпоха бурного строительства Российского царства, формирования новых социальных и экономических отношений поставила особые задачи перед русской культурой, по-прежнему пронизанной христианскими догмами. Государство же было заинтересовано в развитии прикладных наук — геометрии, географии, механики, металловедения, архитектуры. Без них нельзя было строить мощные укрепления, лить пушки, открывать новые земли, совершенствовать производства и ремесла. Строителям и чиновникам быстро разраставшегося бюрократического аппарата необходима была грамота. Начатков клерикального образования для дьяков и подьячих было недостаточно. Нужны были книги — основной источник познаний. Миссионерская деятельность в новоприсоединенных землях требовала такого количества книг, которым не располагали центральнорусские епархии.

Всеми этими обстоятельствами объясняется поддержка, оказанная Грозным и митрополитом Макарием Ивану Федорову, основавшему в Москве типографию, деятельность которой началась в 1563 г. Книгопечатание в России в течение XVI в. было государственной монополией. Федоров не был первым издателем книг в России. На протяжении 50-60-х годов XVI в. было напечатано несколько так называемых безвыходных, т. е. анонимных, книг. Это узко-, средне- и широкошрифтное четвероевангелие и другие богослужебные книги. И состав этих книг, и бумага, и орнаментика ведут к Москве. К сожалению, неизвестно, кем была организована деятельность первопечатников, откуда вышли эти книги. Скорее всего, это был Сильвестр, один из выдающихся деятелей Избранной рады. Среди типографов этого времени могли быть «мастер печатных книг» Маруша Нефедьев, новгородец Васюк Никифоров, Иван Федоров, Петр Тимофеев Мстиславец, Андроник Тимофеев Невежа.