Виталий Гербачевский - Начальник острова Врангеля

- А я не хочу больше зимовать на этом проклятом острове! - Доктор тоже понял, что надежд на пароход нет.

Он долго протирает очки, вздыхает.

- Извините меня, Георгий Алексеевич. Нервы пошаливают. Надо держаться, а?

- Конечно, доктор. Мы продержимся. Я ведь тоже, как и вы, ждал пароход.

- Вы арктический человек. Пароход вам нужен, чтобы отправиться в новую экспедицию. А мне хочется на материк, хочется вернуться в большой город. Ну, ничего... Письма бы получить, медикаменты. А так все хорошо.

- Все хорошо, доктор.

- Я совершенно спокоен. Совершенно...

Ушаков убрал подальше отчеты, карту острова Врангеля, план североземельской экспедиции. Теперь его волновало другое: что с экспедицией Красинского?

На пароходе, если даже он застрянет во льдах, продуктов хватит надолго - до весны, до чистой воды. На пароходе есть топливо, постели, радиостанция, шлюпки, наконец. Если что-то случилось с самолетом...

Вылетал к ним Красинский или не вылетал?

Глава шестая

ЗА ЛЕДЯНОЙ СТЕНОЙ

АВАРИЯ В КОЛЮЧИНСКОЙ ГУБЕ

Свой трансарктический перелет экспедиция Красинского начала во Владивостоке. "Советский Север" - так назывался самолет, мощная двухмоторная лодка.

Впереди были четырнадцать тысяч километров воздушного пути: неизвестные, никем до сих пор не пройденные дальневосточные и северные километры. Еще Красинский собирался залететь к Ушакову, на остров Врангеля. И еще - пусть без посадки - хотя бы взглянуть на загадочную Северную Землю.

Самолет благополучно прошел над Охотским морем. Позади остался Камчатский полуостров. Вот и Чукотка. Посадка в Анадыре, посадка в заливе Лаврентия... До Северного Ледовитого океана восемьдесят километров. Уэлен. Это поселение уже на берегу студеного океана. Студеного? Стоит необычная для Чукотки жара - двадцать один градус тепла. Около берега плавают льдины.

Последняя ночь перед полетом на остров Врангеля. Через несколько часов "Советский Север" взлетит и сядет в бухте Роджерса. К нему выбегут Ушаков, Павлов, доктор, эскимосы...

Ревут моторы. Самолет несется по воде, тяжело отрывается и летит над океаном.

Все гуще и гуще лед под крылом. Через полтора часа пути Красинский замечает внизу пароход "Ставрополь". Судно возвращается из рейса. Капитан "Ставрополя" - Миловзоров. Он должен зайти в бухту Лаврентия, пополнить запасы угля и тоже отправиться к острову Врангеля.

Повезло в этом году островитянам: и самолет залетит, и бросит в бухте Роджерса якорь "Ставрополь". Наконец-то Миловзоров повстречается - через два года - с Ушаковым.

Справа туман. Что-то барахлит бензопомпа. Командир "Советского Севера" Волынский пишет записку Красинскому.

"Думаю, - написано в ней, - надо сесть и починить помпу".

Красинский соглашается.

Они снижаются и садятся в Колючинской губе. Помпа приведена в порядок. Снова взлет.

Но через полчаса "Советский Север" вынужден возвратиться в Колючинскую губу. Над океаном туман, облака.

Лучше переждать непогоду. Сегодня, видимо, встреча с Ушаковым не состоится.

Самолет стоит на якоре. Экипаж отправляется на берег в легкой резиновой шлюпке.

Горит костер. Закипает чайник.

- Час летишь, три дня отсиживаешься, - Волынский впервые в Арктике и не знает, что туманы в летнее время здесь очень часты. Он уныло смотрит в огонь.

- Кто хочет летать на Севере, - говорит Красинский, - тот должен уметь ждать.

- Как бы нам не дождаться зимы...

Красинскому тоже не нравятся задержки, но что тут сделаешь? Они возвращаются на шлюпке к самолету.

К вечеру сильный ветер поднимает крупные волны. Они раскачивают, рвут с якоря "Советский Север".

Короткое совещание в кабине самолета. Два пилота, два бортмеханика и Красинский. Что можно предпринять?

Взлететь - невозможно.

Оставаться на открытой воде, среди волн, на ветру - очень опасно.

Значит - перебираться в укромное место. В какой-нибудь заливчик, под защиту высокого берега.

Долго пытаются запустить моторы. Ничего не получается. Моторы не хотят заводиться.

Пятеро - измученные, замерзшие, мокрые - снова собираются в кабине.

Они молчат. Дело нешуточное. На многие километры вокруг ни души. Помощи ждать неоткуда.

Не сговариваясь, опять пробуют завести моторы. Спасение в них.

Двигатели безмолвны.

Ночь. Уже бушует настоящий шторм. Идет снег. Самолет кидает на волнах, как резиновый мячик. В нем что-то тоскливо скрипит.

Утро начинается с неприятностей. Якоря не могут удержать самолет. Его несет в глубь губы. Моторы по-прежнему не заводятся.

- В заднем отсеке вода! - кричит бортмеханик.

Через пятнадцать минут новая беда: машина накренилась набок, вот-вот волны зацепят крыло...

Двадцать второго августа 1928 года "Советский Север" выбросило на берег. Сильный береговой накат бил и бил в самолет. Лопнули лонжероны, погнулись стойки, поддерживавшие моторы. Тяжелая гондола рухнула на бензобаки. Потек бензин. Появились трещины в фюзеляже.

Это был конец.

Пятеро стояли на берегу у исковерканной машины. Они прощались с нею, прощались с задуманным - пролететь четырнадцать тысяч километров от Владивостока до Архангельска. Не будет ни острова Врангеля, ни Северной Земли. И неизвестно, что станет с ними.

Красинский вдруг взрывается:

- Не могли сохранить машину! Летчиками называетесь... Вам не летать, а...

- Садились бы за штурвал сами, - мрачно отвечает командир корабля Волынский.

- Сам... А вам все на блюдечке преподнеси. Я организовал экспедицию. Знаете, чего мне это стоило?.. Не сумели завести двигатели! Позор!

- Мы, значит, во всем виноваты? А кто выбирал самолет? Ясно, как дважды два - четыре, система запуска двигателей на нем не годится для Арктики. Если бы я хоть раз до этого побывал на Севере... сразу бы понял это.

- Раньше надо соображать.

- Вот что, товарищ руководитель перелета. Теперь я знаю, почему вы каждый раз берете с собой новый экипаж. Кальвица мне говорил... И другие. С таким характером... Больше никогда...

- Я и сам больше не полечу с вами.

Они вытащили из самолета резиновую шлюпку, запасы еды. Продуктов хватит, пожалуй, дня на три - галеты, несколько банок тушенки, шоколад, сгущенное молоко.

Холодно. Серые очертания сопок вдали. Куда идти?

- У нас выбора нет, - говорит Красинский. Все ждут решения от него. Надо выбраться берегом залива к открытому океану. Только там кого-нибудь встретим.

Он старается не думать об Ушакове, о провале экспедиции, о собственных ошибках, которые, возможно, и послужили причиной...

Люди бредут по болотистой тундре, под ногами чавкает жидкая грязь. Сыплется мелкий дождик. Одежда промокла, прилипла к телу - неприятно и зябко. Негде, нечем обсушиться - нет дров.

На пятый день вышли к океану. Берег был пустынный, мрачный. Около него стояли льды, и все это совсем не походило на лето. Далеко-далеко над волнами летала чайка. Она легко взмывала вверх, плавно парила в воздухе и так же плавно, кругами, спускалась к воде.