Александр Тюрин - Война и мир Ивана Грозного

Четвертого февраля, несолоно хлебавши, интернациональные рати уходят от Пскова.

Польское завоевание России захлебнулось. Несмотря на финансовую поддержку Германской империи, на наличие мощных союзников в лице Швеции и Османской империи, король Стефан Баторий решил больше не освобождать русских от власти «тирана».

«Народ не только не возбуждал против него (царя) никаких возмущений, но даже высказал во время невероятную твердость при защите и охранении крепостей, а перебежчиков было вообще мало». Польский писатель-пропагандист Гейденштейн, написавший так много лжи о русских, тем не менее сообщил этот простой факт, потому что оный лишил победы короля Батория и его европейское воинство. Польский пропагандист удивлялся: «Как могла… существовать такая сильная любовь к нему (Ивану Грозному) народа». Не смог Гейденштейн не отметить другой важный факт: «В характере рассматриваемого нами племени (русских), кроме верности к князю, можно отметить еще крайнюю выносливость при всякого рода трудах, при голоде и при других тягостях, а также презрение к самой смерти».

Если бы Гейденштейн был хоть слегка мыслителем (а не только пропагандистом), то понял бы, что эти факты отменяют и многословную ерунду, которую он написал на тему «рабства», якобы присущего московитам. Никакой раб не будет сражаться до последнего, презирая саму смерть.

Вообще западные пропагандисты, бывает, настолько погружаются в параллельное пространство инфомационных конструкций, которое они сами создали, что превращаются в аутистов. И столкновение аутистов с грубой реальностью заканчивается плачевно для них самих. Польско-литовское быдло в конце XVIII века и не подумало защищать свою гордую «республику», так, как это делали русские во Пскове в конце 16 столетия. И гонористый польский пан во время «разделов Польши» не показал и десятой доли той силы духа, какую проявили русские служилые люди в конце ливонской войны…

В июне 1582, для заключения уже не перемирия, а настоящего мира, в Москву приехала польско-литовская делегация: Я. Збаражский, Н. Тавлош и М. Гарабурда. На состоявшихся переговорах условия Ям-Запольского перемирия были подтверждены.

Поляки покинули все занятые русские крепости. Ко времени подписания мирного договора литовский воевода Пац из Витебска успел поставил город в велижской волости, в устье реки Межи, где шел водный путь из Смоленска к Великим Лукам и Торопцу. Однако, по требованию московских переговорщиков, король приказал срыть крепость.

Согласно условиям мира Россия выводила войска из Ливонии, вместе с ними должно было уйти и русское гражданское население, которое проживало во многих ливонских местностях уже более 20 лет.

Факт наличия многочисленного русского населения в ливонских городах показывает, что Иван Грозный ставил неизменной задачей освоение и заселение присоединенных земель представителями русских низших сословий. Для Петра и его наследников такой задачи не было. Им было достаточно инкорпорации в российскую знать аристократов из присоединеных провинций. Вот почему, даже вернув Прибалтику и Западную Карелию в состав российского государства, императоры не стали возвращать туда русское население.

В феврале 1582 года, после замирения с поляками, русские наконец остались со шведами наедине.

Результат не замедлил себя ждать. Русские силы под командованием князя Дмитрия. Хворостинина, думного дворянина М. Безнина и князя Катырева-Ростовского разбивают шведскую армию в Водской пятине (нынешняя Ленобласть).

На пути к Яму, близ деревни Лялицы, передовой полк Хворостинина столкнулся с неприятельскими войсками, которыми командовал европейский военный суперстар Понтус Делагарди. На помощь к князю поспешил большой полк, а «иные воеводы к бою не поспели». Русские не ввели в дело всех своих сил, тем не менее они одержали полную победу над шведами.

И что, русские в самом деле не могли сражаться с противником в чистом поле, как нам внушают некоторые солидные историки, включая многоуважаемого С. М. Соловьева?

Двинувшиеся к Нарве русские войска возвращаются в Новгород по требованию польского посла, который угрожает возобновлением военных действий, намечается и крымский набег.

Однако Юхан III все еще собирается «освободить от тирана» северо-западную Русь, и заодно прибрать ее себе. Для нового наступления в Финляндии сосредоточивается многочисленная шведская армия, включающая наемные отряды из Германии, Франции и Италии.

Восьмого сентября 1582 г. шведская армия во главе с Делагарди осадила Орешек — русскую крепость, расположенную на острове у впадения Невы в Ладожское озеро. После месяца интенсивных обстрелов, шведы предприняли штурм. Русские успешно отразили нападение врага. Спустя неделю по Неве, на судах, в крепость прибыло русское подкрепление. Второй шведский штурм был отбит с большим уроном для неприятеля. В ноябре Делагарди отступил от стен Орешка с позором. Очередная «гуманитарная интервенция» провалилась, напоровшись на грубых московских мужиков.

После этого поражения король Юхан III понимает, что без братьев-поляков ему ничего не светит. Как ни крути, Делагарди не Делагарди, но оставшись один на один с Москвой, шведы неизменно терпят поражение.

Остается только удивляться, как долго и с какими великими муками западник Петр бьется против шведов сто лет спустя — имея в союзниках пол-Европы. А шведский король, сто лет спустя, останется лишь в сомнительной компании с Лещинским и Мазепой.

Военный разгром Швеции был вполне осуществим. Однако, Стефан Баторий угрожал немедленным возобновлением военных действий в случае продолжения русского наступления. Такое упорство Польши объяснялось не политикой, а экономикой — балтийская торговля должна была приносить доход не России, а ганзейским городам, кредиторам короля. Сдерживало Москву и вторжение ногайцев в Камский край. После нашествия большой ногайской орды в 1580 г. не утихало и восстание луговой черемисы на Волге.

10 августа 1583 г. на реке Плюссе был заключено трехлетнее перемирие с Швецией, которая сохранила за собой завоеванные земли в Ливонии и Западной Карелии.

Французский автор XVI века де Ту пишет: «Так кончилась Московская война, в которой царь Иван плохо поддержал репутацию своих предков и свою собственную. Вся страна по Днепру до Чернигова и по Двине до Старицы, края Новгородский и Ладожский были вконец разорены. Царь потерял более трехсот тысяч человек, около 40000 были отведены в плен. Эти потери обратили области Великих Лук, Заволочья, Новгорода и Пскова в пустыню, потому что вся молодежь этого края погибла во время войны, а старшие не оставили по себе потомства».