Николай Платошкин - Гражданская война в Испании. 1936-1939 гг.

Ревкомы издали декрет об образовании Красной армии, в которую подлежали призыву лица от 17 до 40 лет. Конечно, создать регулярную армию не успели, и основную массу бойцов составляла рабочая молодежь. Наиболее распространенной боевой единицей восставших был отряд из 15–20 человек. Отряды объединялись в колонны (мы еще встретимся с этой типично испанской воинской частью в годы гражданской войны, причем в обоих ее лагерях), насчитывающие от нескольких сот до нескольких тысяч бойцов. Колонны формировались по территориальному принципу, объединяя хорошо знавших друг друга жителей определенного города или местности. Только анархисты попытались создать собственные партийные формирования.

Если командиры отрядов выбирались, то колоннами руководили назначенные ревкомами люди. По идее, действия колонн должен был координировать военный штаб при Провинциальном ревкоме, но он плохо справлялся со своими задачами, так как в его составе не было настоящих знатоков военной тактики.

Всего в составе вооруженных формирований повстанцев было 18–20 тысяч человек — число, уникальное для столь небольшой провинции. В истории Испании такого еще не было!

Восставшие попытались наладить производство оружия на захваченных заводах. В Трубии был оборудован бронепоезд, а войскам в Овьедо противостояли бронеавтомобили, выезжавшие каждые 8 часов из ворот завода «Дуро Фельгера».

Передвигались повстанцы в основном на автотранспорте (у них было более 400 машин) или по железной дороге, которая функционировала без сбоев. Работал телефон, причем восставшие не догадались перерезать телефонную связь осажденного в Овьедо гарнизона.

Анархисты, как всегда, отменили в некоторых населенных пунктах хождение денег. Но в целом ревкомы для упорядочения системы снабжения, прежде всего продовольствием, вводили особые карточки («валес»), выдаваемые каждому жителю провинции, в зависимости от количества членов его семьи. Торговцы обязаны были отоваривать карточки, что они делали, конечно, неохотно. Восставшие хотели даже приступить к выпуску собственной денежной единицы путем перечеканки старых монет. Некоторые ревкомы перед поражением восстания обменяли торговцам «валес» на наличные деньги. Захваченные в ходе борьбы в астурийских банках 18 млн песет были экспроприированы ИСРП и использовались впоследствии для партийных нужд.

Правительство Лерруса опасалось потерять Астурию, которая могла стать базой для распространения революции по всей Испании. Надо было срочно найти компетентного генерала без особых моральных комплексов для эффективного подавления восстания. Номинальным главой карательных сил стал генерал Очоа, известный своими республиканскими взглядами. Но реальным координатором антиповстанческой борьбы был назначен Франсиско Франко, который расстреливал астурийских рабочих еще в 1917 году.

Франко были выделены помещения в военном министерстве, и он немедленно развил кипучую деятельность, показав хорошие организаторские способности. Прежде всего, Франко решил перебросить в Астурию из Африки надежные части Иностранного легиона и марокканские войска, так как не доверял многим расквартированным в Астурии подразделениям испанской армии. Кроме того, именно Франко настоял на массированном применении против повстанцев авиации и военно-морского флота, что сразу обеспечило правительственным войскам подавляющее огневое превосходство.

10 октября марокканцы стали высаживаться в порту Хихон. Одновременно с разных сторон на мятежную провинцию повели наступление колонны регулярной армии. Пять эскадрилий авиации бомбардировали Овьедо и основные шахтерские городки.

Порт Хихон был атакован, но не взят до конца восставшими, среди которых преобладали анархисты. Когда повстанцы все же начали одолевать и выбили морской десант из города (часть моряков, подтверждая опасения Франко, перешла на сторону восставших), Хихон был подвергнут артиллерийскому обстрелу со стороны сконцентрированной на рейде настоящей эскадры в составе линкора, двух крейсеров и эсминца. 10 октября марокканцы захватили Хихон и двинулись на Овьедо.

На южной границе Астурии колонна правительственных войск численностью 4,5 тысячи человек и поддерживаемая авиацией натолкнулась на упорное сопротивление милиции (1 тысяча бойцов). Шахтеры смело подпускали солдат к заранее подготовленным оборонительным позициям и с разных сторон расстреливали их из пулеметов. Чтобы оправдать свое топтание на месте, командующий военной колонной генерал Боч утверждал, что ему противостоит 10 тысяч человек. 9 октября положение армии на юге Астурии стало критическим. Если бы революционеры перешли от обороны к наступлению, то колонна Боча не избежала бы разгрома. Вместо этого шахтеры вступили с генералом в переговоры о его капитуляции, что было использовано армией для переброски Бочу массированных подкреплений. Тем не менее, повстанцы держали фронт до 16 октября, а 18-го, узнав о заключенном перемирии, организованно отошли в горы.

11 октября, когда восставшие еще удерживали инициативу, социалисты неожиданно предложили свернуть восстание, мотивируя это его подавлением в остальной Испании. Провинциальный ревком распался, члены ИСРП из его состава спешно покинули Овьедо на автомобилях. Некоторые из бежавших были пойманы и едва избежали расстрела со стороны возмущенных этим предательством милиционеров. Командиры отрядов в Овьедо создали новый ревком (т. н. Второй), который существовал около суток.

Вечером 12 октября в Овьедо вошла колонна правительственных войск во главе с Очоа, с северо-востока город охватывали марокканцы под командованием близкого друга Франко подполковника Ягуэ. Весь день 13 октября в Овьедо шли ожесточенные бои, в ходе которых повстанцев постепенно оттеснили в предместья.

Второй ревком, возникший почти стихийно, быстро передал свои полномочия т. н. Третьему революционному комитету, главой которого стал очень популярный в Астурии социалист Белармино Томас. Впервые (но уже явно запоздало) было образовано единое командование повстанческими силами, в ряды которых вернулась былая уверенность и стойкость. С 14 по 18 октября восставшие крепко держали оборону, переходя в контратаки, хотя нехватка боеприпасов стала катастрофической. Но и правительственные войска не решались перейти в генеральное наступление, опасаясь масштабных потерь.

18 октября ревком постановил начать с генералом Очоа переговоры о перемирии. Белармино Томас, удобно устроившись в машине и положив пистолет в карман, прибыл к Очоа. Генерал был любезен, предложил сигарету и много говорил о своей приверженности демократии и республике. Стороны договорились, что будут освобождены все взятые восставшими пленные, а армия начнет свое продвижение только через день, в течение которого повстанцы прекратят сопротивление. Генерал торжественно обещал, что никаких репрессий не будет. Особо было оговорено, что марокканцы, известные своей жестокостью, будут идти в арьергарде. Франко потом резко критиковал Очоа, считая промедление с передвижением войск крупнейшей ошибкой. Действительно, за это время повстанцы смогли спрятать большое количество оружия и организовать переход на нелегальное положение для своих вожаков, которым особенно грозили репрессии.