Николай Платошкин - Гражданская война в Испании. 1936-1939 гг.

Все же в Испании была создана секция I Интернационала, насчитывавшая к 1873 году 50 тысяч членов и шедшая за Бакуниным, а не за Марксом.

Падение республики загнало анархистов в подполье, но уже в 1881 году была образована Федерация трудящихся испанского региона (ФТИР), которую с самого начала раздирали межрегиональные противоречия. В эти годы в Андалусии появилось таинственное общество «Черная рука», якобы насчитывавшее 50 тысяч человек и убивавшее всех представителей власти. Многие, правда, считают, что «Черную руку» выдумала полиция в качестве предлога для расправ над крестьянами и разгрома ФТИР.

С самого начала анархизм находил своих приверженцев среди крестьян Андалусии и рабочих мелких фабрик Каталонии. Первые были готовы на все из-за своего ужасного положения, вторые быстро подпадали под влияние заманчивых в своей простоте идей.

90-е годы XIX века стали для Испании десятилетием террора. В начале 1892 года 4000 крестьян с криками «Да здравствует Анархия!» ворвались в город Херес-де-ла-Фронтера и убили несколько особо ненавистных им лавочников. Через день гражданская гвардия (испанская жандармерия) подавила восстание, казнив 4 вожаков. В Каталонии анархисты придерживались тактики индивидуального террора. В 1893 году было совершенно неудачное покушение на генерал-губернатора Барселоны. В отместку за казненного террориста, анархисты взорвали бомбу в театре Лицей, убив 20 человек. Наконец, в 1896 году кто-то метнул бомбу в религиозную процессию. Власти воспользовались этим для массовых арестов. Было казнено 5 человек.

В 1900 году в Мадриде представители 150 анархо-синдикалистских организаций создали Федерацию рабочих обществ Испанской области. Анархо-синдикализм, в отличие от «чистого» анархизма, провозглашал готовность уничтожить власть не путем индивидуального террора (его «полезность» была спорной, так как потери самих анархистов от репрессий властей были куда больше), а путем всеобщей забастовки анархистских профсоюзов (т. е. синдикатов). Здесь сказывалось идейное влияние еще одного русского анархиста П. Кропоткина, который считал испанский (и особенно каталонский) анархо-синдикализм авангардом мирового анархизма.

Почему же анархизм пустил в Испании столь глубокие корни? Потому что он отвечал психологии огромных масс испанских рабочих и крестьян, которые легко переходили от крайнего пессимизма к восторженной революционности. К тому же многие за всю свою жизнь не видели «хорошего» государства или его представителей и не верили в возможность изменить существующий строй мирным путем.

Не лучше обстояло дело с испанской социал-демократией!

Маркс не хотел отдавать рабочее движение Испании своему принципиальному противнику Бакунину без боя. В 1871 году в Испанию приехал зять Маркса П. Лафарг, который с трудом начал создавать в стране первые социалистические организации. В 1879 году различные марксистские группы объединились в Испанскую социалистическую рабочую партию (ИСРП), которая провела в Барселоне свой первый съезд, представлявший 3,5 тысячи человек. Председателем и бессменным лидером партии на протяжении нескольких десятилетий был бывший наборщик Пабло Иглесиас, ставший легендой испанского социалистического движения.

В том же году был основан первый общеиспанский профсоюз Всеобщий союз трудящихся (ВСТ), находившийся под контролем социалистов. И ИСРП и ВСТ опирались на квалифицированных рабочих Мадрида, Астурии и городов Андалусии. В отличие от анархистов, они ставили целью завоевание политической власти, не отвергая ни революционные, ни парламентские методы. Не признавая анархистский лозунг «Все или ничего», ИСРП и ВСТ имели детальную программу экономических реформ. И партия, и профсоюз имели четкую иерархическую структуру. Однако, именно в силу своей респектабельности и «европейскости» социалистические организации в первые десятилетия после своего основания росли медленными темпами. К 1899 году ВСТ насчитывал 15 тысяч членов, а ИСРП получила на парламентских выборах в этом же году 23 тысячи голосов.

Итак, рабочее движение Испании к началу XX века было не только идейно расколото, но и географически разделено. Все эти факторы еще не раз сыграют свою пагубную роль в войне 1936–1939 годов.

Чтобы завершить рассмотрение основных политических сил вступавшей в новую эпоху Испании, необходимо кратко затронуть два мощных столпа староиспанского мира — церковь и армию.

XIX век нанес по католической церкви серьезный удар, лишив ее всех земельных владений. Истово верующих католиков среди мужчин становилось все меньше и меньше, так как церковь отождествляли с несправедливым общественным устройством. Тем не менее у церкви была сильная опора в лице трона, а также разветвленная организация (200 тысяч священников, 597 мужских и 2600 женских религиозных корпораций). Церковь активно стремилась поставить под свой контроль систему образования и благотворительность, пользуясь неразвитостью государственного механизма социального обеспечения. Церковь настойчиво проникала и в бизнес, основывая собственные банки и кредитные организации. Анархисты и левые республиканцы традиционно считали антиклерикализм своим знаменем. Во время любых волнений горели церкви и гибли священники. Церковь использовала эти факты для дискредитации антирелигиозной борьбы в целом.

Испанская армия сыграла в XIX веке, в основном, прогрессивную роль. Генералы часто были организаторами многочисленных либеральных революций и восстаний.

Основным военным противником армии был реакционный карлизм, на борьбе с которым сделали карьеру выдающиеся испанские «каудильо» XIX века — Эспартеро, О’Доннел, Прим и другие. Но одновременно армия приобрела опыт подавления анархистских восстаний и крестьянских волнений. Агитация анархистов за ликвидацию любой армии заставляла многих военных, плохо разбиравшихся в различных партиях и их программах, ненавидеть рабочее движение в целом.

Катастрофа 1898 года сделала армию объектом насмешек интеллигенции, требовавшей сокращения вооруженных сил. Но здесь впервые офицерских корпус начал проявлять кастовость и замкнутость, всячески противясь реформам. В начале XX века на 80 тысяч солдат в испанской армии имелось 500 генералов, 900 полковников и 23 тысячи других офицеров, поглощавших 60 % военных расходов. Офицеры и генералы ненавидели гражданских политиков, левых, социалистов и анархистов, атеистов и масонов. Именно эти силы, как считали в казармах, подточили исконный воинственный дух испанцев. Пока армия не была готова активно вмешиваться в борьбу за власть, но активно отстаивала свои корпоративные права.

«Катастрофа 1898 года» привела испанскую армию в лагерь реакции.