Михаил Барятинский - «Штурмгешютце» в бою

Штурмовые орудия как вид артиллерии появились в годы Первой мировой войны. В ходе боевых действий выявилась острая потребность в орудиях, способных обеспечить огневую поддержку пехотных подразделений в момент их непосредственного соприкосновения с противником, например во время атаки. Орудия, стрелявшие с постоянных позиций, в этот момент переносили огонь в глубь обороны противника и ничем не могли помочь пехоте. В результате появились легкие орудия, которые могли поддержать «царицу полей», как говорится, «огнем и колесами», действуя в ее боевых порядках. Правда, опыт войны выявил высокую уязвимость как самих штурмовых орудий, так и обслуживавшей их прислуги от ружейно-пулеметного огня противника.

В период между двумя мировыми войнами создание новых образцов штурмовых орудий продолжилось в разных странах, в том числе и в Германии, где работа над ними особенно интенсифицировалась после прихода к власти нацистов, кроме того, именно здесь этот вид вооружения приобрел совершенно новое качество.

В 1935 году генерал-майор Эрих фон Манштейн опубликовал меморандум по принципам взаимодействия танков, пехоты и подвижных артиллерийских подразделений. Он предлагал придать пехотным соединениям по дивизиону самоходных штурмовых орудий, состоящему из трех батарей по шесть орудий каждая. Планировалось, что к 1939 году такие дивизионы должны получить все пехотные дивизии первой линии, а в следующем году — резервные.

Против идей Манштейна выступили танкисты, считавшие, что это приведет к раздроблению и распылению танковых и механизированных войск. Тем не менее, в 1936 году фирма Daimler-Benz AG приступила к созданию прототипа самоходного штурмового орудия с использованием шасси новейшего среднего танка ZW (в последующем — Pz. III), разработка которого велась с 1934 года на конкурсной основе несколькими фирмами. Вполне естественно, что Daimler-Benz положила в основу проекта шасси своей конструкции. Принципиальными качествами, выгодно отличавшими эту САУ от всех, разрабатывавшихся ранее, стали полностью бронированная боевая рубка, низкий силуэт и мощное бронирование.

Кстати сказать, в 1927–1928 годах несколькими немецкими фирмами были спроектированы, а в ряде случаев и построены опытные САУ с пушками калибра 37 и 77 мм. Все они имели частичное бронирование и открытое размещение артсистем и выполнялись на базе гусеничных тракторов или полугусеничных машин. А тут вдруг — полностью бронированная машина на шасси среднего танка!

Впрочем, последние находки в российских архивах, в частности РГВА (Российский Государственный военный архив), возможно, дают ответ на этот вопрос. Дело в том, что в конце 1931 — начале 1932 года начальник группы перспективного проектирования УММ РККА С. Гинзбург и председатель НТК УММ РККА И. Лебедев вели переговоры с фирмой Daimler-Benz об изготовлении для Красной Армии опытного образца самоходно-артиллерийской установки со следующими тактико-техническими характеристиками:

боевая масса — 9… 12 т;

экипаж — 4 человека;

вооружение — 76-мм пушка образца 1927 года в неподвижной полностью бронированной рубке;

толщина брони — 30… 47 мм;

мощность двигателя — 100… 150 л.с.;

скорость движения — 30…35 км/ч;

запас хода — 200 км.

Интересно то, что в соответствии с заключенным договором немецкой стороне были переданы два эскизных проекта самоходных установок (очень напоминавших СУ-1, которая была впоследствии построена в СССР на шасси танка Т-26), выполненных С. Гинзбургом и В. Симским. Но немецкая фирма после проведенных доработок предложила советской стороне вариант боевой машины, не удовлетворявший требованиям технического задания по боевой массе, скорости движения и запасу хода. При этом была запрошена сумма, почти втрое превышавшая ту, что обсуждалась на предварительных переговорах. В итоге сделка не состоялась.

А в июне 1936 года, когда Управление вооружений Вермахта приняло решение о начале производства штурмовых орудий, фирма Daimler-Benz выдвинула проект, удивительно напоминавший машину, которая четырьмя годами раньше разрабатывалась по советскому заказу.

В 1937 году на шасси танков Pz. III Ausf. В было изготовлено пять прототипов новой САУ. Их сборка велась на заводе фирмы Daimler-Benz AG в Берлин-Мариенфельде.

Ходовая часть базового танка была заимствована без изменений и включала в себя восемь обрезиненных опорных катков на борт, сблокированных попарно в четыре балансирные тележки, подвешенные на двух полуэллиптических листовых рессорах.

На каждой тележке устанавливались амортизаторы фирмы Fichtel & Sachs. Ведущие колеса располагались спереди, а направляющие — сзади. Верхняя ветвь гусеницы опиралась на три поддерживающих катка. Ширина гусеницы составляла 360 мм, длина опорной поверхности — 3200 мм.

Шасси оснащалось 12-цилиндровым V-образным карбюраторным двигателем жидкостного охлаждения Maybach HL 108TR мощностью 250 л. с. (184 кВт) при 3000 об/мин. Крутящий момент передавался с двигателя на пятискоростную механическую синхронизированную коробку передач Zahnradfabrik ZF SFG75 с помощью карданного вала, проходившего над полом боевого отделения и закрытого специальным кожухом.

Учитывая экспериментальный характер первых машин, их боевые рубки выполнялись не из броневой, а из обычной стали. Сварная рубка крепилась к корпусу шасси болтами. В ее крыше имелись два люка для посадки членов экипажа и два люка для установки панорамного прицела и стереотрубы. Особенностью новой САУ было то, что все четыре члена экипажа, включая механика-водителя, размещались в рубке.

Машина вооружалась 75-мм пушкой StuK 37 с длиной ствола 24 калибра. Угол горизонтального наведения составлял 24° (по 12° влево и вправо), вертикального — от —10° до +20°. В боевом отделении дополнительно укладывались 7,92-мм ручной пулемет MG34 и пистолет-пулемет MP40. Пушки изготавливала фирма Friedrich Krupp und Sohn AG в Эссене.

В 1938 году прототипы проходили испытания на полигоне в Деберице, а затем — в Куммерсдорфе и вплоть до осени 1941 года в артиллерийской школе в Ютеборг-Дамме. В боевых действиях они не участвовали.

Результаты первых же испытаний новых САУ реанимировали споры в немецком военном руководстве. С одной стороны, пехота получала бронированные машины, которые могли послужить средством оперативной огневой поддержки; с другой — штурмовое орудие, казалось, не имело никаких преимуществ перед танком Pz. IV, вооруженным аналогичной пушкой. Однако танк, по мнению большинства германских генералов, в особенности Гейнца Гудериана, был много полезнее любой самоходки с ограниченными углами горизонтального наведения орудия. Мнения о целесообразности выпуска штурмовых орудий вновь разделились, и трудно сказать, как бы сложилась их судьба, если бы не настойчивость Эриха Манштейна и подоспевшая польская кампания, в ходе которой Вермахт остро ощутил недостаток мобильной полевой артиллерии.