Бэзил Гарт - ЛОУРЕНС АРАВИЙСКИЙ

Продолжение набегов на железнодорожную линию, наряду с перехватом караванов с продовольствием, заставило турок сначала оттянуть войска от Абу-Эль-Лиссала, а затем и вовсе покинуть его. Турки были принуждены отойти обратно к Ма'ану, причем сужение района действий неизбежно привело с ослаблению их власти над территорией. что позволило арабам проникнуть в «хлебный пояс» с севера.

В то время как Молад, воспользовавшись наступлением сильных холодов, загонял турок обратно в Ма'ан, Лоуренс занялся новыми экспериментами, а именно — развитием механизированных сил. Факт использования им подвижности отрядов на верблюдах до той степени, которая, судя по общепринятым стандартам, была неосуществима, не заслонил от него возможности использования механизации, как это имело место у столь большого числа профессиональных военных, являвшихся поклонниками кавалерии.

После нескольких дней отдыха мысли его снова вернулись к тем прогалинам, покрытым засохшей грязью, которые он видел в сентябре во время своего набега на Мудовару. Через узкий проход Вади-Итм была проведена дорога, и туда были доставлены бронемашины. Лоуренс и Джойс решили произвести разведку. Машины, идя по полированной грязи, давали скорость свыше 100 км в час, выдержав без всяких аварий тяжелые переходы между прогалинами.

Опыт оказался настолько многообещающим, что, проехав почти до Мудовара, они решили попытаться немедленно провести.операцию.и для этой цели вернулись обратно, чтобы получить необходимые бронемашины, которые они усилили десятифунтовыми горными орудиями. Накануне нового года они добрались до железной дороги и обнаружили турецкий пост, представлявший собой подходящую для них цель. На следующее утро Джойс руководил атакой, находясь на вершине холма, расположенного близ поста, в то время как Лоуренс испытывал двойное удовольствие присутствовать в качестве наблюдателя за боем, в котором нападающие совершенно не рисковали жизнью, так как турецкий обстрел бронемашин казался ему чем-то вроде стрельбы дробью по носорогу. С другой стороны, машинам недоставало проходимости танков, поэтому они и не смогли выгнать турок из их норы. Когда они вернулись обратно из этой увеселительной прогулки, ее единственным результатом было приобретение Лоуренсом нового опыта. Благодаря бронемашинам не только железная дорога оказалась на расстоянии однодневного перехода, но и представлялось возможным создать угрозу любым передвижениям турок с помощью средства, бороться с которым в открытой местности они не были в состоянии. Таким образом, для того чтобы парализовать противника, англичанам потребовалось лишь развить применение этого нового вида оружия.

К несчастью, Лоуренс не только не мог в силу своего положения получить соответствующее количество нужных ему типов машин, но и добиться принятия своей новой теории стратегии. Британское командование все еще жаждало взятия Медины. Его мысли шли по прямому пути, и оно стремилось совершенно вычеркнуть из баланса турецкие силы в Геджасе, вместо того чтобы поощрять турок вкладывать в это невыгодное для них предприятие все большие и большие капиталы.

Лоуренс проявлял тонкость понимания обстановки не только в теории. По мере того как он все больше убеждался в правильности своей теории, он принимал меры к тому, чтобы при всех военных действиях арабов движение по Геджасской железной дороге никогда не прерывалось, достигая этого своего рода фабианской тактикой. При этом Лоуренс заметил, что проведение такой тактики было менее хлопотливо, чем осуществление «детских» замыслов британского штаба.

Намеченный план захвата Тафила предусматривал наступление с трех сторон: с востока, юга и запада. Первым выступил Назир, направившийся в восточном направлении, имея в виду атаковать Джурф-эд-Дерауиш — ближайшую железнодорожную станцию, расположенную в 50 км от Ма'ана. Его силы состояли из отряда регулярных войск арабов численностью в 300 человек под командованием Нури Саида и одного горного орудия. Наступление Назира было направлено к находившемуся близ станции горному кряжу. Лоуренс со свойственной ему осторожностью отправился туда за несколько дней перед тем с целью выяснить наиболее подходящую позицию для орудия. Кряж заняли под прикрытием темноты, и железнодорожная линия была разрушена по обе стороны от станции. На рассвете открыли огонь из орудия, причем удачными попаданиями были приведены к молчанию находившиеся на нижнем холме турецкие орудия.

Затем арабы верхом на верблюдах произвели обход основания кряжа. Появление их с неожиданного направления создало панику среди турок и быстро принудило последних к сдаче. В результате было захвачено свыше 200 пленных турок, арабы же потеряли всего лишь двух человек. Находившиеся на станции два поезда были совершенно разграблены, но не очень сильно испорчены.

Следующие три дня шел сильный снег с градом, причем холод был настолько велик, что в один день умерло десять арабов. Это обстоятельство, а также желание спрятать свою добычу заставили их отойти обратно к своим палаткам. Известие о взятии Джурфа явилось сигналом для нападения на Шобек горных арабов, живших близ Петри. Холодная погода их не остановила, и турок вновь постигла неудача. Весть о захвате Шобека вдохновила Назира на следующий набег. После быстрого ночного перехода под снегом он добрался до скалы, находившейся у Тафила, и стал призывать жителей и небольшой турецкий гарнизон сдаться, угрожая в противном случае начать бомбардировку города. Угроза эта была чистейшим блефом, так как регулярных частей Нури Саида с ним не было. Возможно, что его блеф и был бы обнаружен, если бы внезапно к черте города не выехал Ауда и не закричал: «Собаки! Разве вы не знаете Ауду?» Стены Тафила пали от голоса Ауды так же, как некогда пали стены Иерихона от голоса Иисуса Навина. Город сдался задолго до того, как с запада прибыли арабы под начальством Мастура.

Однако захватить город было легче, чем его удержать. Среди кланов имелись старые счеты, и они начали ссориться друг с другом. Ауда, как всегда, был центром бури. Слухи о происходившем ускорили прибытие Зеида, который был поставлен Фейсалом во главе всех операций в районе Мертвого моря. Его сопровождал Лоуренс, а кроме того, за ними с максимальной быстротой, которую позволяли плохие дороги, следовал небольшой отряд численностью около 100 человек, составленный из арабов регулярных войск с двумя горными орудиями. Зеид сделал все, что было можно, чтобы уладить распри с помощью золота. С Аудой разделались по принципу уличного певца, которому платят только за то, чтобы он убрался. Но не успели еще достигнуть полного согласия, как турки вновь внесли раздор.