Ксения Мяло - Россия и последние войны ХХ века

А в конце 1994 года, как то и мечталось канцлеру Колю, русские войска оставили Берлин в одиночестве, за неделю до почетных проводов войск западных союзников СССР по антигитлеровской коалиции.

Предложение России о совместных проводах было отвергнуто, дабы подчеркнуто отделить «западных освободителей» от «советских оккупантов». Газета «Дейли телеграф» назвала российский парад в Берлине [115] дополнительно опозоренный еще дирижированием пьяного президента Ельцина «второсортным прощанием с третьесортной армией». Победа 1945 года была поругана.

«Зеленый свет» такому развитию событий был окончательно зажжен во время встречи Буша и Горбачева у берегов Мальты — встречи, которую теперь, вслед за Алексеем Громыко, принято именовать «Мальтийским Мюнхеном».

Она состоялась в первых числах декабря 1989 года и сопровождалась буйством стихий: волна была так высока, что долго не позволяла сблизиться кораблям. Мне случилось тогда быть на Капри, и я прекрасно помню, что иные итальянцы усматривали в этом некое зловещее предзнаменование. Многое еще остается здесь тайной, однако и того, что известно теперь, достаточно, чтобы подтвердить правоту слов бывшего замминистра иностранных дел СССР А. Бессмертных: «Если бы не Мальта, то Советский Союз никогда не сдал бы так гладко свой контроль над Восточной Европой и Прибалтикой. По свидетельству С. Тэлботта, Буш «давил» на Горбачева по трем направлениям, настаивая:

1} чтобы Горбачев реформировал свое общество;

2} чтобы «дал сателлитам идти своим путем»;

3} чтобы «вывел советские войска отовсюду».

Горбачев же был готов идти навстречу, неоднократно заявляя в своем кругу: «Да, далеко пойду…» [116] «Правда», 30 января 1996 года .

В том, куда именно пойдет Горбачев, у американской стороны не было ни малейших сомнений: ведь еще в 1988 году помощник президента Буша по национальной безопасности, Скоукрофт, заявил, выступая на пресс-конференции: «Запад победил в «холодной войне»…»

На Мальте же от Горбачева было получено обещание не применять силу также и для защиты территориальной целостности Союза. Что касается Прибалтики [117] а именно она в первую очередь имелась в виду , то Буш просто аннулировал «Хельсинки», заявив: США никогда не признавали ее присоединения к Советскому Союзу, и если Москва применит силу, то она рискует изоляцией. При этом Горбачев даже не нашел нужным напомнить ни о статусе Прибалтики до 1917 года, ни об истории возникновения этих государств, обязанных своими появлениями на свет исключительно Брестскому миру, ни о профашистских режимах кануна Второй мировой войны. Тем самым Бушу легко удалось, уже в плане конкретной политики, увязать цели одновременной ликвидации Советов и Российской империи, да к тому же получить согласие Горбачева на дальнейшее пребывание американских войск в Европе — при уже решенном вопросе о выводе советских войск отсюда. «Горби» заявил буквально следующее: «…Для будущего Европы важно, чтобы вы были здесь. Поэтому не думайте, что мы хотим вашего ухода».

Бейкер счел это заявление Горбачева самым важным из сделанных на Мальте. И, действительно, так оно и было: СССР, в лице своего руководителя, сам отрекался от статуса сверхдержавы. Здесь же состоялась важная лексическая замена понятия «западные ценности» понятием «демократические ценности», что придало первым значение универсальных. Позже, когда камуфляж станет уже ненужным, это позволит Мадлен Олбрайт летом 1999 года говорить о «защите западных ценностей» как об одной из главных задач НАТО, а лидерам ведущих стран блока просто-напросто отождествлять некие абстрактные «требования мирового сообщества» с интересами собственного доминирования.

И хотя знаменательные слова: «Глобализация — это Америка» Клинтон произнесет позже, в 1996 году, на встрече стран «семерки» в Денвере, путь к такому отождествлению был открыт на Мальте.

Но, разумеется, триумф США не был бы полным, если бы не была выдернута давно терзавшая их заноза советского присутствия в Латинской Америке — в западном полушарии, которое США издавна привыкли считать безраздельно своей сферой влияния. Помимо того, что советское влияние здесь придавало СССР необходимое для сверхдержавы «океаническое» измерение, вопрос о Кубе был тем более болезнен для США, что именно поглощение Штатами Кубы, Филиппин и большей части Карибских островов вследствие испано-американской войны принято считать началом формирования Pax Americana*.

Давление на Горбачева по вопросу о Кубе и Никарагуа резко усилилось еще до встречи на Мальте. Как теперь стало известно со слов бывшего начальника штаба службы правительственной охраны во времена Горбачева генерал-майора запаса Валерия Величко, 27 марта 1989 года, накануне состоявшегося в апреле визита советского руководителя на Кубу, последний получил секретное письмо от президента Буша, в котором прямо и недвусмысленно было заявлено: «Инициатива Советского Союза и Кубы по прекращению помощи… окупится серьезными дивидендами доброй воли Соединенных Штатов» [118] «Труд», 24 июня 1999 г. . Горбачев принял это как руководство к действию и, по воспоминаниям Величко, несмотря на пышную встречу, «был на редкость невесел и молчалив. Периодически он пытался затеять разговор о нецелесообразности поддержки кубинцами сандинистов и сальвадорских повстанцев».

Куба, однако, давлению не поддалась, и прощание Кастро с Горбачевым было очень сухим: если при встрече они обнялись, то, прощаясь, лишь холодно пожали друг другу руки. Провожали на улицах Гаваны Горбачева не полмиллиона, как это было при встрече, а всего 150 тысяч. Каждой из сторон предстояло получить свои «дивиденды» от занятой позиции, и здесь история тоже не поленилась создать эффектную мизансцену, совместив во времени саммит ОБСЕ в Стамбуле [119] 17–18 ноября 1999 года , на котором РФ пошла на новые уступки, и IX встречу лидеров ибероамериканских государств в Гаване [120] 15–16 ноября 1999 года .

В Гаване такая встреча прошла впервые, что само по себе достаточно красноречиво. А присутствие на ней короля и главы правительства Испании, премьер-министра Португалии подчеркивает, насколько удалось Кубе укрепить свои международные позиции за истекшие 10 лет и как недальновидны были те, кто прогнозировал быстрое ее крушение, как только СССР, обзаведшийся «новыми друзьями», откажет в своей поддержке Фиделю Кастро.

Принятая на встрече «Гаванская декларация» содержит призыв к Вашингтону отказаться от блокадного закона Хелмса-Бертона.

Но еще более показательно, что в ходе состоявшейся незадолго до того Генеральной Ассамблеи ОАГ [121] Организации американских государств «была отвергнута инициатива США о создании «группы друзей», которые могли бы приходить на помощь различным странам в случае возникновения в них угроз демократии» — вариант косовского сценария для Западного полушария. И параллель, которую проводит российский латиноамериканист Карэн Хачатуров, выглядит впечатляющей: «…В то время как Вашингтон объявляет зоной своих жизненных интересов бассейн Каспия, латиноамериканцы отказываются жить по нормам Pax Americana…» [122] «Независимая газета», 18 ноября 1999 года *.