Василий Розанов - Русский Нил

— На что? — переспросил он. Голос резкий, громкий.

— Милостыня.

— Я милостыни не беру. Не нуждаюсь. И он отстранил руку.

Сконфузившись, я сказал, чтобы он поставил свечку над могилой преосвященного Ионафана.

— Это могу.

И он положил гривенник в карман подрясника.

— На что же ты, голубчик, живешь?

— На свои средства. Звонарь. Исполняю должность звонаря здесь.

— Звонаря? Но ведь это надо лазить на колокольню? Как же при слепоте? Он, нащупав дверь и замок, отпер ее.

— Так что же? Слепота не мешает. Я везде хожу и все делаю. И, главное, такой бодрый и крепкий голос, глубоко уверенный в каждой ноте, при очевидной старости монаха ли, послушника ли.

— Вы что же, монах будете?

— Рясофорный. Я рясофорный монах. (То есть имеющий рясу-мантию, довольно величественную.)

Это значит в монашестве то же, что у нас столбовой дворянин. Я стал вежливее и все удивлялся полуудивлением.

— Не хотите ли у меня чаю откушать?

Я и мои спутники поблагодарили его, но обещали зайти на обратном пути, отслужив предварительно панихиду по Ионафану.

Пошли и отслужили по доброму владыке. Мир праху твоему, воистину пастырь добрый.

Любопытство наше было возбуждено, и мы решили завернуть в келью слепого звонаря. Она помещается в фундаменте ли церкви или в толстой старинной стене я не разобрал хорошенько. Во всяком случае три ступеньки от двора ведут вниз, в углубление. И стоит одиноко, не примыкая ни к каким другим кельям. Похоже на сторожку именно звонаря.

Вошли. Все чисто прибрано. Просторно, хоть и не очень. На стенах почему-то несколько часов. На комоде тоже часы. Посреди комнаты новенькая фисгармония. За нею кровать. Прибрано и чисто, но странно.

— Чья же это фисгармония?

— Моя.

— Кто же на ней играет?

— Я играю. — И в голосе его удивление на мои вопросы.

— Как играете, когда вы слепы? Ведь вы не видите клавиш: куда же вы ударите пальцем?

Не отвечая, он сел за фисгармонию, издал несколько приятных аккордов.

— Что же вам сыграть, светское или духовное?

У "рясофорного монаха" мы решались выслушать что-нибудь духовное. Я попросил из пений на Страстной седьмице.

Но как в пении это хорошо, так на фисгармонии выходило "не очень". Или слух не приучен, или уже те протяжные и монотонные звуки так и сообразованы только с человеческим голосом. Правда, «играть» и «петь» — какая в этом разница! Вероятно, звуки симфоний показались бы тоже нелепыми, попробуй их выполнить через пение.

Была игра, и правильная игра. Я вспомнил "св. Цецилию", слепую музыкантшу католической церкви. [20] Святая Цецилия (первая половина III века) — мученица. Почитается как покровительница духовной музыки. Право, этот деятельный русский монах мне нравился не менее. На этот миг.

Оставив клавиши, он заговорил (на мои вопросы):

— Рано ослеп. Ребенком. Света и не помню. Играю, потому что слух есть. Я все звоны здесь установил, до меня была нелепость, нелепый звон, не музыкальный и не согласованный.

Так как я не понимаю в звоне, то и не мог очень понимать его разъяснений.

Но определение "нелепый звон", несколько раз твердо им сказанное, запомнил хорошо. Скорей из направления и тона его объяснений я понял только, что наука звона мудреная и сложная, требующая понимания музыки, гаммы; что требуется подбор колоколов и проч.

— И в Ростове Великом звоны я же устанавливал. Там пять звонов. (В цифре могу ошибаться.)

Он говорил явно о системе звона, о методе и тоне, что ли, не понимаю. Очевидно, однако, по твердости и уверенности объяснений и по высокой разумности всей речи, что он был высокий художник этого, в сущности, очень важного дела. Наблюдали ли вы, что по звонам, например, различаются католическая и наша церковь? В католической церкви колокольный звон точно мяуканье кошки. Так вкус выбран. Что-то крадущееся и стелющееся, "иезуитское", [21] Розанов был в Италии весной 1901 года и во время празднования Пасхи посещал собор святого Петра в Риме. у нас звон точно телка бредет. Басок, тенорок и дискант — все в согласии. "Хоровое начало" славянофилов? Не знаю. Во всяком случае для городов и весей русских выбор характера колокольных звонов куда важнее "filioque", [22] Филиокве (filio que — "и от Сына") — учение католической церкви об исхождении Святого Духа от Бога Отца и Бога Сына. Это учение было одной из причин разделения церкви в XI веке. в котором никто ничего не понимает. Мелодично-грустный "вечерний звон" русских церквей скольких скептиков и сатириков удержал от протеста, критики и сатиры; и, может быть, только благодаря мягкому вечернему звону у нас никогда не зародился ни Вольтер, ни Ренан.

— А для чего у вас не одни часы на стене? Двое, трое… Я обернулся назад, ожидая увидеть еще.

— Это не мои. Я поправляю.

Он указал и на комод, где лежала по крайней мере пара карманных часов.

— Вы поправляете часы?! Изумлению моему не было предела.

— Теперь стар стал и рука не тверда. Волоска (в механизме) не могу поправить, а прежде и волосок мог. Но если волосок цел и неисправны другие части механизма, я чиню хорошо. Разберу, поправлю и соберу.

— Не ошибетесь? Ведь так тонко и сложно все?!

— Как бы ошибался — не брался бы.

По возрасту монаху 45–50. Конечно, из мужичков, и «богословие» тут ни при чем. "Живет по преданию". Это "по преданию", мне кажется, естественно заменило «истину» для темного, безграмотного люда. "По преданию" — значит ощупью. Пощупал батюшку-"так верил", пощупал дедушку-"так верил". И так до Николая-чудотворца и святителя Алексия. [23] Святой Алексий (конец XIII или начало XIV в.- 1378) — митрополит Киевский и всея Руси, митрополит Московский, почитался в народе как чудотворец. Святой Николай (IV в.) — архиепископ Мир Ликийских. "Все так верили", — говорит, ощупав всех, слепой мужичок. И заключает: «Так». Как же иначе поступить?

Я вышел с истинным уважением к слепому монаху, наполнившему жизнь свою трудом, деятельностью и пользою. Отчего, при слепоте, он выбрал такие занятия, как поправка часов и установка звонов? Явно его ум был не только деятельный, но предприимчиво деятельный; ум его окрылял и влек, ум был слишком зряч. А глаз недоставало…

Неподалеку от Ярославля расположился на левом берегу красивый Толгский монастырь. [24] Первоклассный мужской монастырь в Ярославле. Расположен на левом берегу Волги при впадении в нее речки Толги. Основан в 1314 году. Возвращен Русской Православной церкви к празднику тысячелетия крещення Руси. Белая, высокая каменная ограда отнесена сажен на 50 от берега, в виду, без сомнения, весеннего разлива. Был ранний вечер, все золотилось в солнечных лучах… Красиво погуливали монахи около ограды, и другие, сидя на лавочках, любовались на проходящий пароход.