Юрий Фельштинский - Архив Троцкого (Том 1)

6. Оппозиции нет надобности дожидаться тезисов ЦК, чтобы подвергнуть критике ошибочную политику ЦК между двумя съездами. Мы знаем наперед, что будет преподнесено партии в этих тезисах. Они будут заключать в себе попытку прикрыть оппортунистические дела левыми или полулевыми словами. Весьма вероятно, что эти тезисы широко «используют» ряд мыслей и предложений из нашей платформы с тем, чтобы отделаться только их фразой. Это не помешает авторам тезисов возводить на нас обвинения, прямо противоречащие тому, что мы говорим в платформе. Самый же документ, из которого будут сделаны позаимствования и из которого будут приводиться цитаты в «грубой и нелояльной» полемике против нас, попытаются скрыть от партии.

Передовица показывает, что группа Сталина решила никакой дискуссии не допустить и XV съезд составить из одних секретарей. Мы не теряем надежды, что партия этого не допустит. За доведение до сведения всех членов партии наших подлинных взглядов, изложенных в нашем проекте платформы, мы будем бороться всеми доступными нам партийными средствами.

Г. Зиновьев, Л. Троцкий

12 сентября 1927г.

Верно: В. Гринберг (подпись)

Главная забота Сталина—Бухарина состоит сейчас в том, чтобы доказать, что оппозиция по вопросам Китая была всегда до самого последнего времени совершенно солидарна с большинством Политбюро. На эту тему приказано трубить во всех секциях Коминтерна. Этот неожиданный поворот только характеризует всю глубину банкротства сталинской группы: вчера еще доказывали, что оппозиция по всем вопросам занимает, в отличие от Сталина—Бухарина, социал-демократическую, полуменьшевистскую позицию. А сейчас хвалятся тем, что Сталин и Бухарин делали и говорили точь-в-точь то же самое, что и оппозиция. Но так как все вчерашние писания еще не сожжены, то опровергнуть эту жалкую попытку прикрытия своих ошибок можно без труда.

Июльский Пленум 1926 года принял нижеследующую резолюцию:

«Пленум ЦК, одобряя деятельность ПБ и делегации ВКП в китайском вопросе, констатирует явно оппортунистические и отчасти прямо капитулянтские предложения оппозиции (Зиновьев, Троцкий) в этой области: отзыв тов. Карахана[286], отказ от КВЖД[287], выход из Гоминьдана. ЦК полагает, что такая позиция имела бы смысл лишь при полной ликвидации национально-революционного движения в Китае...» и пр.

Если «китайская» политика оппозиции уже до июля 1926 г. была «оппортунистической и отчасти прямо капитулянтской», как же можно теперь говорить, что политика в китайском вопросе проводилась единодушно? Вряд ли стоит останавливаться на вопросах об отозвании тов. Карахана и о мнимом отказе от КВЖД. Гвоздь вопроса — отношение к Гоминьдану. Резолюция обвиняла оппозицию в стремлении порвать с Гоминьданом. Оппозиция заявляла, что она готова к блоку с Гоминьданом, к соглашению с его низами, при условии полной и подлинной самостоятельности компартии, ибо эта самостоятельность есть вообще первая буква в азбуке большевизма. Борьба по этой линии шла с 1925 г. Эта борьба отмечена в бесчисленных резолюциях, шпаргалках и статьях большинства, где точка зрения оппозиции называется капитулянтской именно на том основании, что оппозиция требовала самостоятельности компартии как предпосылки всей революционной политики.

Оппозиция разоблачала ложную политику по отношению к Чан Кайши. Если не всем известны соответственные выступления в Политбюро или в ЦК, то широко известно выступление тов. Радека в Колонном зале 5 апреля. Наиболее законченным выражением оппортунистической слепоты была на этом собрании речь тов. Сталина, стенограмма которой скрыта от партии до сего дня. Достаточно напечатать эти две стенограммы — Радека и Сталина, чтобы пропала всякая возможность говорить о том, будто оппозиция не возражала против чанкайшистской линии Сталина.

После переворота Чан Кайши в мае 1927 г. оппозиция внесла на Пленум Исполкома Коминтерна следующее предложение:

«Пленум поступил бы правильно, поставив крест на резолюцию Бухарина и заменив ее резолюцией из нескольких строк:

Крестьянам и рабочим не верить вождям левого Гоминьдана, а строить свои Советы, объединяясь с солдатами. Коммунистической партии обеспечить свою полную самостоятельность, создать ежедневную печать, руководить созданием Советов. Земли у помещиков отбирать немедленно. Реакционную буржуазию искоренять немедленно. С изменяющими генералами и вообще контрреволюционерами расправляться на месте. Общий курс держать на установление демократической диктатуры через Советы рабочих и крестьянских депутатов.»

Это предложение лишь кратко резюмировало целый ряд предшествовавших документов, вносившихся оппозицией в Политбюро. Много времени было упущено. Если бы, однако, Исполком Коминтерна в мае 1927 г. принял предложение оппозиции, чтобы проводить его на деле, мы не имели бы второй уханьской главы, которая по позору превосходит первую чанкайшистскую. Мы были бы сегодня неизмеримо сильнее.

Наконец сейчас, в сентябре 1927 г., мы вносим настоящие наши предложения, соответствующие новому этапу в развитии китайских событий.

1. Необходимо снова ребром поставить вопросы китайской революции. Необходима снова общая ориентировка, так как официальное руководство, пытающееся внешним образом проявить инициативу действия (слова Бухарина на последнем Объединенном заседании Политбюро и президиума ЦКК относительно отрядов Хэ Луна[288] и Е Тина[289]), барахтается на деле без руля и без ветрил. При таком образе действий новые поражения неизбежны. Эти поражения будут компрометировать киткомпартию и Коминтерн уже непосредственно, т. е. не через средостение Гоминьдана, как было до сих пор.

2. Что знаменует собою движение новых, по-видимому, действительно революционных отрядов Хэ Луна и Е Тина? Есть ли это нередкий после больших исторических поражений кратковременный эпилог с выступлением на сцене крайнего левого крыла, которое не сумело или не смогло выступить своевременно и потому обречено на поражение? Или же это непосредственное начало новой большой главы китайской революции? Это коренной вопрос для нашей «стратегической» ориентировки и для определения вытекающих отсюда тактических шагов.

3. Если этот вопрос уточнить в смысле классовых взаимоотношений, то его придется формулировать примерно так. После того как буржуазия и соглашательские мелкобуржуазные верхи целиком перешли в лагерь контрреволюции, использовав движение рабочих и крестьян, использовав поддержку Москвы, авторитет большевизма и Коминтерна, превратив все это в орудие политической эксплуатации и обмана рабочих и крестьян, — можно ли ждать, что в антибуржуазном, антисоглашательском лагере найдутся достаточные политические и организационные силы, которые окажутся способны внушить обманутым и, в значительной своей части, разбитым и обескровленным массам доверие к себе и к собственному руководству, чем только и может быть обеспечена новая подъемная волна китайской революции?