Юрий Фельштинский - Архив Троцкого (Том 2)

Дорогой Лев Давыдович!

Получила письмо-предложение Евгения Алексеевича [Преображенского] по поводу «Левого курса в деревне и перспективах»[174]. Я ему сообщила свое мнение письменно. Ответ мой был таков:

В основном я согласна с ответом-оценкой Старика[175]. Тактически считаю правильным и назревшим предложение обратиться в ЦК за разрешением съехаться товарищам, подписавшим последнее заявление XV съезду, оглашенное товарищем Смилгой. Надо добиться от ЦК согласия на такое разрешение съехаться этим товарищам для того, чтобы обсудить и дать «анализ новой ситуации, создающейся вследствие обострения классовых противоречий внутри страны и за границей», чтобы дать оценку важному изменению (могущему стать решающим при непременном наличии условия: «после перехода партии к левому курсу в деревне и в политике Коминтерна» при условии, чтобы субъектом наступления был бы пролетариат и его партия, чтобы определилось улучшение в рабочей политике и в партийной, чтобы перестали прятать под вывеской «левого курса» продолжающееся разоружение партии и пролетариата) и, наконец, дать соответствующую оценку повороту в политике ЦК и Коминтерна за послесъездовский период.

В результате такого всестороннего анализа «нового» и «важного» во внутренней и международной обстановке в межд[ународном] революц[ионном] движении, оценки характера и перспектив «нового курса», анализа спорных вопросов ВКП(б) и Коминтерна в свете новых событий руководители и сторонники оппозиции русской и международной сумеют дать правильную большевистскую оценку эпохе в целом, каждому ее очередному этапу в отдельности и вытекающей отсюда установке и доведут до сведения ЦК, лучшей части партии и Коминтерна, рабочего класса у нас и за рубежом наше твердое, непоколебимое стремление, невзирая на продолжающиеся репрессии — тюрьму, ссылку и высылку, поддерживать всякий действительный сдвиг влево, наше действительное отношение к характеру, перспективам левого курса в деревне, в Коминтерне, наконец, дополнительные предложения по рабочей политике и партийной, в целях помощи с нашей стороны логическому, большевистскому завершению «нового курса». Вы совершенно правильно учли возросшую потребность общения с партией исключенных сторонников оппозиции, находящихся в условиях ссылки, разбросанных, изолированных друг от друга громадным расстоянием. Ваше предложение коллективного выступления оппозиции (при известных вышеупомянутых условиях) навстречу большинству партии, я думаю, должно быть встречено сочувственно лучшей частью партии, желающей оценить факты и события со всей полнотой и быстротой, желающей повернуть руль влево.

Я за коллективность, против «аристократического индивидуализма», проявляемого в таких делах, хотя бы и руководителями оппозиции. Надо помнить о десятках, сотнях, тысячах сторонников оппозиции. Их придушенная политическая активность прорывается наружу.

Надо сделать все зависящее, чтобы дать не личный, индивидуальный, а организованный, политический выход всей оппозиции в целом у нас и за рубежом. Необходимо подготовить при вырисовывающихся возможностях постепенного исправления линии партии и Коминтерна (глубокими реформами) возвращение в партию сторонников оппозиции. Вы правы, «если это будет сорвано, пусть в этом не будет ни капли вины с нашей стороны»... Действительно, мы с гордостью можем отвечать за нашу платформу. «История самая близкая рассудит нас». Малодушие, торопливость у части товарищей не разделяю.

Не страшно быть в меньшинстве революционеру-большевику, когда имеешь глубокое убеждение в правильности линии.

Вот, Лев Давыдович, почти доподлинный текст моего ответа на предложение Евг[ения] Алексеевича. Я написала то, что мне диктовала моя революционная совесть. Очень хотела бы иметь текст Вашего ответа. Пишите. А я в Кургане, меня никто и не думает двигать. Горячо целую Наталью Ивановну. Сердечный привет Леве, Сереже.

Крепко, крепко жму Ваши руки. До скорого ли свиданья...

Остаюсь Ваша В. Каспарова

Как здоровье Ваше, Нат[альи] Ив[ановны], ребят? Пишите. Жду ответа. Варя

[Апрель 1928 г.]

Дорогие друзья!

Наше отношение к «лев[ому] курсу» вам известно. Я постараюсь сейчас сообщить вам о наших задачах, как мы их себе рисуем. Сама формулировка принадлежит мне, но выражаемые мысли коллективны. Каковы же задачи оппозиции?

Борьба оппозиции была немаловажным фактором нынешнего поворота. В настоящее время, опираясь на левый зигзаг и на активность масс, мы должны добиться превращения зигзага в подлинный левый курс. Формы этого превращения различны: возможен приход оппозиции к руководству, возможно создание «левой концентрации», возможно постепенное выпрямление линии нын[ешнего] руководства на основан[ии] проведения платформы оп[позиц]ии, а значит и сближения с ней.

Борясь за укрепление л[евого] к[урса], коммунистическая] оп[позиц]ия должна иметь в виду и второй, не менее вероятный вариант, т. е. возможность резкого сдвига вправо. Оп [позиция] должна учитывать обе перспективы.

Вернуться в партию ценой смазывания основных разногласий (хотя бы в прошлом) значит не столько получить возможность «поддержать новый курс», сколько лишить себя возможности оказать ему деист[вительную] поддержку. Это значило бы превратить оппозицию в аппаратную группировку, бессильную опереться на массы и соорганизовать их активность.

К[а]к и до с[их] п[ор], оп[позиция] может поддерживать левые мероприятия, только энергично разоблачая оппортунизм правых, половинчатость и колебания центристов. И она обязана это сделать, даже если ей придется [остаться] еще некоторое время вне партии.

Сближение с центром, достигнутое [на] осн[овании] смягчения старой критики и отказа от критики,— усиливает позиции «правых».

Подлинное выпрямление линии вне классовых сдвигов невозможно. Именно поэтому надо заострить, сделать выпуклым все основные вопросы, а не смазывать их.

Нам незачем только сейчас повторять о том, что мы хотим единства р[ядов] партии и отказываемся от фракционной работы. Об этом мы говорили в заявлении четырех. Е. А. [Преображенский] думает, что этого достаточно, и не понимает, что вернуться сейчас в партию можно только на основании капитуляции.

Тут дело в том, что партия может принять нас только под давлением снизу. В таких условия наше заявление должно преследовать только одну цель: изложить перед массами, чего мы хотим, за что боремся и как мы оцениваем происходящее. Ничего не смягчать. Попутно должна быть осторожность формулировок и сдержанность, в особенн[ости] орг[анизационного] порядка. Но идеологическая постановка должна быть четкой, ясной, чеканной.