Юрий Фельштинский - Архив Троцкого (Том 2)

Тот бюрократический «нажим», который Сталин теперь проводит аппаратными методами, без активности широких пролетарских и организованных бедняцких масс, нельзя назвать левым, т. е. пролетарским курсом. «Нажим направо», сопровождающийся полицейским режимом в партии, арестами и ссылками оппозиционеров, предвидевших и предупреждавших о растущих опасностях, есть только бюрократическое извращение левой, т. е. пролетарской линии.

Положение тяжелое, в ближайшем будущем оно может стать еще тяжелее. Из этих небывалых трудностей мыслимы только два классово противоположных пути. Пролетарский путь лежит через перераспределение национального дохода, через мобилизацию активности пролетарских масс и организации деревенской бедноты, через действительный нажим на все термидорианские элементы в стране и в партии, через немедленное возвращение в партию всех арестованных, ссыльных и исключенных оппозиционеров, ибо только они способны вывести рабочий класс из современных трудностей, не отступая с командных высот пролетарской диктатуры. Антипролетарский путь из нынешних трудностей лежит через расправу с оппозицией, через дискредитацию «левого», т. е. пролетарского курса, через ввоз заграничного хлеба, частичные уступки мировой буржуазии и дальше по ниточке к отмене монополии внешней торговли.

Рабочий класс и пролетарская часть партии должны быть начеку.

Как грибы после дождя растут «дела», одно скандальнее другого. Каждый день все новые и новые «нарывы», говорящие о массовом глубоком разложении партийного, советского и профессионального аппаратов, о далеко зашедшем перерождении партии. Смоленское, Шахтинское, Артемовское, Сочинское и бесчисленный ряд других дел оказались полной неожиданностью для партийного руководства.

Гром среди ясного неба! Все было спокойно и благополучно. Шли вперед к социализму «плавно, как на рельсах» (Сталин. Правда, 17 мая). Отсутствие всяких опасностей. Стопроцентное единство XV съезда, на котором голосами героев Смоленского и иных дел была отсечена ленинская оппозиция.

И вдруг — десятки раскрытых и сотни нераскрытых гнойников.

Смоленское «дело» — одно из наиболее поучительных. Что оно показало? «Под внешним казенным благополучием,— пишет Зайцев в «Правде» (16 мая),— фактически скрывались подлинные элементы гниения и перерождения — перерождения разных степеней и разной глубины». Это гниение охватило не только всю верхушку губкома, но и значительную часть всего партийного и советского аппаратов и в городе, и в деревне.

Смоленских «героев», больших и маленьких, в губернском, уездном, волостном масштабах «засосала тина вонючей обывательщины», они «утеряли всякое классовое чутье». В течение нескольких лет они спокойно перерождались, оторвавшись от рабочего класса, сращиваясь с кулацкими элементами деревни, находясь «в сфере недосягаемости для пролетарской критики, в атмосфере зажима, отсутствия внутрипартийной и рабочей демократии».

Отсутствие внутрипартийной и рабочей демократии — вот основная причина всех этих болезненных явлений. Только в обстановке жесточайшего зажима, только при величайшей пассивности и запуганности масс руководство целыми губерниями и округами может переходить в руки заведомых прохвостов, бандитов и казнокрадов.

Пьянство, растраты, изнасилования — все это наиболее омерзительные, но не самые опасные признаки перерождения; порой с ними можно бороться, опираясь и на судебный аппарат. Гораздо опаснее искривление классовой линии, проводимое без растрат и пьянства, проводимое «честными» руками. С искривлением можно бороться, только опираясь на активность масс снизу и на правильную политическую линию сверху.

Расследовавший положение в Смоленской организации член ЦКК и замнарком РКИ Яковлев выдвигает следующие моменты (см. «Правду» от 16 мая): отрыв советского аппарата от партийного, полное извращение классовой линии как в городе, так и в деревне, неудовлетворительность партийного руководства в губернии, в уездах, в волостях, слабость центрального руководства Наркомзема. Здесь Яковлев явно недоговаривает. Почему один Наркомзем виноват? Если у Наркомзема была своя особая линия, за которую не отвечает весь Совнарком и ЦК партии, то об этом надо сказать открыто. А так как этого на деле не было, нужно прямо указать, что в извращении классовой линии повинен не Наркомзем, а все руководство в целом.

Это извращение классовой линии не ограничилось одним Смоленском.

За последние недели ЦК заслушал отчет двух организаций — Казахской и Северо-Кавказской (по национальным областям) («Правда» от 22 и 23 мая) и приступил к обследованию Днепропетровской.

И что же? В Казахстане «ошибки в разрешении вопроса о землеустройстве», на Северном Кавказе «неудовлетворительность руководства в работе с беднотой» и недостаточное использование «средств и возможностей для быстрого подъема маломощных слоев». В Днепропетровщине («Правда» от 31 мая) — отсутствие подъема бедняцких хозяйств, уменьшение бедноты в сельскохозяйственной кооперации, кредитование зажиточно-кулацкой части села сельскохозяйственными машинами и т. п. Можно не сомневаться в том, что эти указания на искривление классовой линии придется сделать всем без исключения организациям, которые будут отчитываться перед ЦК.

Результаты извращения ленинской линии в крестьянском вопросе сказались в Смоленске, сказались в Казахстане, на Северном Кавказе, на Украине, должны будут сказаться по всему СССР. И отвечает за это не Наркомзем, а Политбюро и ЦК партии.

На пленумах губкома и Г[убернской] к[онтрольной] к[омиссии] смоленские помпадуры[256], растратчики и дезорганизаторы заявляли, что они, собственно, ни в чем не виноваты, что они проводили партийную линию и являются «жертвами нового курса ЦК» (см. «Правду» от 20 мая).

То, что данное руководство партии не в состоянии бороться с растущим разложением, наглядно показало то же Смоленское дело.

Президиум ЦКК, разобравший Смоленское дело, установил: «разложение сельского и волостного партийного и советского аппаратов, его смычку с кулаком», «извращение классовой линии в деревне», «систематическое пьянство, растраты, насилия, окулачивание и связь с бандитами» и пр., и пр., и пр.

Постановлено: руководителей организации снять с занимаемых должностей, объявить строгий выговор, послать на работу по специальности.

Как! Даже не исключить из партии?! Да, оставить их в партии, пусть они поработают на пользу советской власти.

Только под напором и давлением партийной и рабочей массы, требовавшей вопреки решениям, мягким к казнокрадам и насильникам, исключения руководителей Смоленской организации,— ЦКК исключила их наконец из партии.