Генри Лиддел Гарт - Правда о Первой мировой

Около 5000 газобаллонов, содержавших около 150 тонн ОВ, были доставлены в окопы и благополучно установлены в специальных нишах, причем ни один из них не пострадал от огня противника. И все же это количество баллонов было лишь половиной того, что нужно было для непрерывного пуска ОВ в течение 40 минут. Последнее же являлось необходимым для того, чтобы вывести из строя и сделать недействительными кислородные аппараты, применяемые пулеметчиками противника. Поэтому приходилось выпускать ОВ с перерывами, то открывая, то закрывая краны баллонов. В перерывах пользовались дымовыми свечами, чтобы симулировать газы, а в конце пуска газов образовать первую дымовую завесу, примененную на войне.

Артиллерийский обстрел начался 21 сентября. Запас снарядов был с трудом пополнен; он ограничивался 90 выстрелами на тяжелое и 150 выстрелами на полевое орудие, а артиллерии надо было стрелять 24 часа. Насколько удалось проследить, эффект этого обстрела был малообнадеживающим. Тем внимательнее командиры стали интересоваться направлением ветра.

Последняя ночь прошла в нервном напряжении и тревоге. Хейг все время изучал подбрасываемые новые и новые сводки ряда метеорологических наблюдателей. В 6 часов вечера предсказание говорило, что ветер будет «на грани между благоприятным и неблагоприятным, с легким наклоном скорее в благоприятную сторону». В 9 часов вечера предсказание было лучше, указывая на возможный переход к юго-западному или даже западному ветру, который понесет газы на окопы германцев. Поэтому Хейг, не задумываясь, отдал приказ о проведении широкого наступления при поддержке газов, хотя в качестве меры предосторожности было приказано, чтобы в штабе каждого корпуса один из ответственных работников всю ночь дежурил у телефона.

В 3 часа утра, после очередной сводки, уже менее обнадеживающей, Хейг назначил часом пуска газов час восхода солнца (5 часов 50 минут утра). В предрассветные часы ветер, как было предугадано, переменил свое направление, но стал дуть не в западном, а в юго-западном направлении и – что еще хуже – сила его была настолько слаба, что скорее можно было говорить о затишье, чем о ветре.

Около 5 часов утра, как только рассвело, Хейг вышел на воздух. Чувствовалось еле заметное дыхание ветерка. Он попросил своего старшего помощника, вышедшего вместе с ним, зажечь папиросу. Стройка дыма медленно потянулась на северо-восток.

Могла ли в этих условиях быть оправданной попытка к наступлению? Не повиснут ли ОВ над окопами британцев? Почувствовалось небольшое усиление ветерка, и в 5 часов 15 минут. Хейг, наконец, дал окончательный приказ провести наступление, после чего взобрался на свою деревянную наблюдательную вышку. Но улучшение погоды оказалось обманчивым, и несколько минут спустя один из офицеров штаба Хейга позвонил по телефону в I корпус, спрашивая, можно ли еще остановить пуск газа и атаку. Этот случай был предусмотрен, и офицеры, ведающие пуском газа, приняли вполне достаточные предосторожности, чтобы суметь выполнить и такой приказ. Однако Гауф ответил, что уже слишком поздно.

Конечно, газ вот-вот должны были пустить – но ответ давал Гауф, и можно подозревать, зная его за горячего вояку, что желание атаковать взяло у него верх над здравым смыслом. Невольно начинаешь думать, что у него желание было акушеркой, вернее – отцом мысли.

Когда газ фактически был пущен (в 5 часов 50 минут утра), он довольно удачно поплыл над германскими окопами на правом фланге, но облако его было слишком слабо и двигалось слишком медленно, чтобы оказаться вполне действительным. На левом же фланге случилась неудача: в некоторых местах ветер гнал ОВ назад, и этим срывалось наступление. Во 2-й дивизии Хорна офицер, ведавший пуском газа на фронте 6-й бригады, отказался взять на себя ответственность и открыть баллоны. Когда об этом донесли в штаб дивизии, Хорн ответил приказом «программа должна быть выполнена, каковы бы ни были условия погоды…». В результате этой глупости много пехотных частей было отравлено своими же газами. Те, которым все же удалось двинуться в атаку, вскоре были остановлены и выбиты германскими пулеметчиками, совершенно не затронутыми газами. Несмотря на это, Хорн приказал возобновить атаку. Прекратили ее лишь тогда, когда командиры бригад стали резко возражать против «бесполезного расхода жизней».

Общая атака пехоты началась в 6 часов 30 минут утра. В нее были брошены почти все силы 1-й армии, за исключением местных резервов. Ни Хейг, ни командиры его двух атакующих корпусов не оставили никаких резервов, так как они поняли, что главнокомандующий ожидает прорыва и использует свой главный резерв, чтобы быстро поддержать их.

На крайнем правом фланге 47-я дивизия почти выполнила свою задачу, смяв один из флангов обороны, но это «почти» оказало серьезное влияние на внезапный успех первоначального броска ее соседа – 15-й дивизии, что привело к потере направления и свело на нет почти достигнутый уже прорыв фронта противника впереди высоты 70.

Здесь наступление шотландских частей «королевской» армии было столь быстрым и столь глубоким, что германское командование стало поспешно готовиться к эвакуации всего участка, вплоть до Дуэ: «там находились бесконечные обозы повозок, выстроенные вздвоенными рядами и готовые срочно отступить». Крайне вредно сказались также последствия долгой задержки наступления 1-й дивизии. Левая бригада этой дивизии пострадала так же, как и дивизия Хорна. И вместо того, чтобы через прорывы, сделанные на флангах, бросить вперед дивизионный резерв, все утро было потрачено на тщетные попытки возобновить фронтальную атаку. Эта задержка в наступлении центра едва не затормозила все британское наступление.

Слева 7-я и 9-я дивизии добились многообещающих успехов, хотя 9-я дивизия очень пострадала как от сильных потерь, так и отряда упущенных возможностей, из-за ошибочного руководства и настойчивости командира корпуса Гауфа, во что бы то ни стало настаивавшего на возобновлении бессмысленного фронтального наступления левой бригады.

Командующий 7-й дивизией, совершенно не похожий на командира корпуса, узнав о задержке наступления на своем левом фланге, быстро бросил свои резервы сквозь брешь, пробитую в обороне успешным наступлением правого фланга. Но успех всецело зависел от быстроты подбрасывания и введения в дело резервов. В этом был ключ к успеху и основная причина неудачи.

Даже Жоффр говорил, что если Френч будет держать свои резервные дивизии далеко позади, то

«они рискуют прибыть слишком поздно для развития успеха, достигнутого ударными дивизиями… Необходимо, чтобы эти дивизии до начала атаки были переданы в абсолютное распоряжение генерала Хейга».