Татьяна Бирюкова - В Москве-матушке при царе-батюшке. Очерки бытовой жизни москвичей

Удивительно, но остался целым образ Спаса над Флоровскими воротами, вместе с его деревянной рамой и железным навесом над иконой. То же произошло и с образом святого Николая на Никольских воротах. Здесь даже не разбилось стекло иконы, хотя шатер от взрыва рассыпался. Разрушен был и Арсенал, построенный еще в начале XVIII века по чертежам саксонца Конрада.

В Сенате были разбиты стекла и сломаны все оконные рамы. Он, так же как и Иван Великий, стоял без завершения: Наполеоном были захвачены с собой сенатская накупольная медная статуя коня (изображавшего московский герб), колоколенный деревянный крест (обитый серебряными вызолоченными листами), [6] 6 — На колокольне Ивана Великого, построенной еще Борисом Годуновым, был поставлен крест с надписью: «Царь славы». В 1812 году по приказанию Наполеона с этой колокольни древний крест сняли, так как у императора было предположение, что он сделан из чистого золота. Позднее, при восстановлении Москвы, на колокольню был водружен новый крест. еще и двуглавый орел, снятый с башни Винного двора…

Неприятель покинул город. Москвичам нужно было собраться вместе в благодарственной молитве за спасение города. Для проведения религиозной службы наиболее удобной и не оскверненной врагом оказалась только большая церковь Страстного монастыря. Это было по причине того, что, когда Наполеон прибыл в Москву и расположился в ней, к французскому императору пришла делегация монашек из этого монастыря и упросила не святотатствовать в их обители.

В первый же день после выхода неприятеля из Москвы, 12 октября, в Страстном монастыре после обедни был совершен благодарственный молебен. Священнодействовал настоятель Университетской церкви иеромонах Иона, сам подвергшийся жестоким истязаниям со стороны оккупантов.

Церковь и абсолютно все пространство внутри монастырской ограды были полны москвичами. Когда запели «Царю небесному, утешителю», все упали на колени и молились. Слезы скорби сменялись слезами радости. Казалось, что были забыты все ужасы, страдания и утраты. Все с умилением духа пели торжественную песнь «Тебе Бога хвалим».

Через два дня после освобождения города двор Страстного монастыря вновь переполнился: опять в церкви, в переходах, на паперти, в разных местах монастыря собрались богомольцы. Теперь уже, кажется, все население столицы старалось вместиться в эту не очень обширную обитель. По окончании литургии молившиеся пали на колени. Жители Москвы, русские и иностранцы, православные и иноверцы, воинские начальники и солдаты возглашали: «Царь Небесный! Утешитель!» В это время с Тверской площади, где стояли на биваках казаки, слышались пушечные выстрелы.

Именно тогда в первый раз после 40-дневной мертвенной тишины в городе раздался отрадный колокольный звон. Народ и войско кричали: «Ура! Москва воскресла!»

В те же дни стала очевидной потребность в строительстве городского просторного храма благодарения Богу о спасении государства.

Положение дел и должность главы московской паствы преосвященного Августина налагали на него обязанность восстановить алтари, освятить заново оскверненные церкви — и он незамедлительно прибыл в город.

Августин поселился в Сретенском монастыре. Он ежедневно ездил в Кремль.

Первым он освятил Покровский собор на Рву. Потом — весь Китай-город и Белый город.

Торжественное открытие Кремля Августин начал освящением Архангельского собора, который хранил прах российских государей. Затем он освятил кафедральный Чудов монастырь.

Кремлевский Успенский собор требовал много времени и трудов для своего возобновления. Когда его восстановили, в него вновь водворили Владимирскую икону Богоматери.

Долго жители Москвы боялись возвращения французов. Они успокоились лишь тогда, когда казаки заняли все оборонительные подступы к Москве и в город возвратилась полиция.

В годовщину изгнания неприятеля из Москвы Августин совершил благодарственное молебствие и крестный ход вокруг стен Кремля. Потом такой обычай был установлен НАВСЕГДА в память потомству и введен в устав московской церкви.

В 1817 году при посещении прусским королем Фредериком-Вильгельмом Москвы москвичи приняли от него публичный поклон городу за спасение Пруссии от Наполеона.

После Бородинской битвы, оказав достойное сопротивление иноземным захватчикам, русские покинули поле брани, оставив на нем огромное количество погибших.

Французские войска заняли опустевшую Москву, но 11 октября 1812 года вынуждены были бежать из враждебного города.

Златоглавая издавна считалась богоспасаемым градом. С древних времен россияне за победы над врагом благодарили Бога. Поэтому в первую очередь по обету (обещанию) возводились культовые здания.

И Александр I в своем манифесте 25 декабря 1812 года дал такой обет — создать в Москве церковь во имя Спасителя. Он мечтал о храме, каждый камень которого мог бы говорить о победе в Великой Отечественной войне (именно так она в XIX веке называлась).

Талантливый архитектор А. Л. Витберг создал проект обетного храма Христа Спасителя, который царя просто очаровал. Да и не только его. Например, А. И. Герцен писал, что этот «проект был гениален, страшен, безумен; оттого-то Александр его выбрал, оттого-то его следовало исполнить».

Но задуманный для постановки на Воробьевых горах грандиозный храм-мавзолей (в 80 сажен высоты и чуть не на четверть версты длиною) сооружен не был. Из-за путаницы в денежных расчетах с хитроумными подрядчиками, из-за наветов завистников Витберга отстранили от работы и выслали в Вятку.

Газета «Русское слово» через несколько десятилетий по этому поводу писала: «Вместо „плохого техника“ Витберга обетный храм-памятник выстроил лишенный всякого полета фантазии и какой-либо глубины замысла творец уродливого „русско-византийского“ стиля, но зато любимый архитектор Николая Павловича — профессор К. А. Тон».

С 1839 года, более 40 лет, воздвигался храм у Волхонки. Вместе с отделкой (включая и рельефы из белого мрамора) он стоил 15 млн рублей. В 1883 году храм торжественно освятили.

Вторым по важности обетным московским церковным памятником той войне считалась церковь Святых Отцов седьмого Вселенского собора. Ведь день оставления Москвы французами — 11 октября — в церковном календаре посвящен памяти этих Святых Отцов. Xрам на свои средства (163 тыс. рублей) построил московский купец С. А. Милюков. Он практически сразу по выходе из города иноземцев подал о том прошение городским властям. Разрешение было получено, строительство началось.

Освященный в 1833 году храм вблизи Ново-Девичьего монастыря стал в Москве первым (по постройке) культовым памятником победе над Наполеоном.