Александр Орлов - Тайны корейской войны

Многочисленные сторонники версии о виновности Советского Союза и лично И.В. Сталина в развязывании войны придерживаются ряда утвердившихся на Западе стереотипов. Так, историк К. Хорни утверждает, что Сталин вел себя как невротик, ощущающий себя в безопасности только в неутомимой борьбе за власть41. По мнению этого ученого, война в Корее стала одним из случаев неспровоцированной реакции Сталина на происходящие в мире процессы. Склонность обвинять во всем мировой коммунизм во главе с СССР проявилась и в приказе президента США Г. Трумэна вооруженным силам США от 27 июня 1950 года. В нем говорилось: "Нападение на Корею со всей очевидностью показало, что коммунизм перешел от подрывной деятельности к завоеванию независимых наций посредством вооруженной агрессии и войны"42.

Эти первоначальные официальные и иные заявления легли в основу тенденции считать виновником войны Советский Союз. Они опираются на известную директиву Совета Безопасности США (СНБ-68), принятую весной 1950 года. В ней говорилось, что основополагающий замысел тех, кто контролирует Советский Союз и международное коммунистическое движение, состоит в том, чтобы удержать и укрепить свою абсолютную власть как в самом Советском Союзе, так и на подчиненных ему территориях43.

"Американцы воспринимали дело таким образом, — пишет американская исследовательница Кэтрин Везерсби, — как будто вторжение Северной Кореи означало желание Советов продолжить вооруженную агрессию против не входящего в их сферу влияния независимого государства"44.

Однако после рассекречивания российских архивов в начале 1990-х годов эта версия стала терять своих сторонников. Так, К. Везерсби писала в 1995 году, что "нападение Северной Кореи на Южную в июне 1950 года не было результатом решимости СССР расширить подконтрольную ему территорию и тем более начальным этапом в более обширных планах советского вмешательства в американскую сферу влияния. В действительности… Сталин стремился к установлению в Северной Корее буферного государства для того, чтобы защитить Советский Союз от возможного нападения с полуострова"45.

Существует также мнение, что войну в Корее обусловил ряд объективных факторов, одновременно воздействовавших на развитие событий на Дальнем Востоке. К ним, как правило, относят такие, как победа революции в Китае в 1949 году, все более обострявшиеся отношения между двумя корейскими государствами, а также необходимость для Кремля считаться с революционными изменениями, происходившими в Азии во второй половине 1940-х годов. "Если взяться за распутывание клубка причин и предпосылок Корейской войны, пишет российский историк Д. Ахалкаци, — то может создаться одностороннее представление, что в основе конфликта была только имперская политика Кремля и Пекина. Но это лишь один аспект проблемы. Второй заключается в том, что Корейская война начиналась в значительной мере как гражданская война между Севером и Югом, втянувшая в свою орбиту СССР, США и КНР"46.

"Когда в мае 1950 года США объявили о решении начать переговоры с Японией и возникла угроза создания их военного союза, Кремль расценил это как угрозу с Востока", — писал историк Лафебер в книге "Америка, Россия и холодная война". -…Как это ни парадоксально, вторая угроза для Сталина исходила от Китая, стран Индокитая, Филиппин и Индонезии. Если там, как, видимо, полагали в сталинском руководстве, победят революции, то Мао Цзэдун обретет роль лидера в этом регионе, а Сталин потеряет место единственного и всемогущего вожака коммунистического лагеря в биполярном мире. Война Северной Кореи против Южной под руководством Сталина теоретически могла оказать сдерживающее влияние на "японо-американскую угрозу" и заодно не дать Мао стать лидером азиатского коммунистического мира"47.

Сходные мысли 10 лет назад высказывал С.Н. Гончаров в "Journal of Northeast Asian Studies". Он писал, что в 1949 году в беседе в Москве с делегацией Китая, возглавляемой Лю Шаоци, Сталин сказал: "Советским людям и народам Европы следует учиться на Вашем опыте… Из-за самонадеянности вождей революционного движения в Западной Европе социал-демократическое течение на Западе стало отставать в своем развитии после смерти Маркса и Энгельса. Центр революции переместился с Запада на Восток, а сейчас он смещается в Китай и Восточную Азию… Может быть, мы, советские люди, несколько сильнее в нашем понимании марксистской теории. Но в том, что касается применения марксистских положений на практике, мы можем учиться на основе того громадного опыта, который вами накоплен"48. Более того, в беседе с Лю Шаоци Сталин выразил надежду на то, что "Китай и Советский Союз разделят свои сферы ответственности в международном коммунистическом движении… Поскольку Китай располагал большим влиянием на колониальные и полуколониальные страны Востока, Китаю будет легче, чем Советскому Союзу, оказать помощь в проведении революций на Востоке"49. Эти заявления не стоит, конечно, воспринимать буквально, но они в самом деле указывают на то, что в 1949–1950 годы Сталин был вовлечен в тонкую силовую игру с Мао. Представитель СССР в Китае И.В. Ковалев отмечал: "В конце 1948 года, когда военная победа КПК стала, наконец, очевидной, оба лидера в равной степени поняли, что им предстоит встретиться и выработать совместное соглашение о своих взаимоотношениях. С этого момента и начался процесс взаимных активных ухищрений и испытания позиций друг друга по основным вопросам"50.

Как считает К. Везерсби, отношения Сталина с Мао повлияли на сталинское решение по вопросу о войне в Корее. Отказ поддержать стремление Ким Ир Сена к объединению страны на фоне только что победившей китайской революции мог быть истолкован как сдерживание Москвой дела революции на Востоке. Это могло пошатнуть авторитет советского руководителя как лидера коммунистического мира и еще выше поднять престиж Мао51. В подобной обстановке, несмотря на риск втянуть СССР в войну с США, Сталин не мог не поддержать Ким Ир Сена, чтобы не осложнять и без того непростые отношения с Мао Цзэдуном.

В тогдашней обстановке частые заявления южнокорейских государственных деятелей о "походе на Север" делали замысел Ким Ир Сена своего рода "упреждающим ударом", наносимым в благоприятный момент. Действительно боеспособность КНА поднялась за счет поставок советского вооружения и возвращения в Северную Корею 14 тыс. корейских военнослужащих, участвовавших в гражданской войне в Китае. Одновременно США (по заявлению Дина Ачесона от 12 января 1950 г.) исключили Южную Корею из своего "периметра обороны" на Дальнем Востоке, а население Южной Кореи было настроено против режима Ли Сын Мана. Все это позволяло надеяться на быстрый успех "наступления на юг"52.