Николай Карамзин - Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге

Впрочем, мы не можем заменить летосчисление Несторова другим вернейшим; не можем ни решительно опровергнуть; ни исправить его, и для того, следуя оному во всех случаях, начинаем Историю Государства Российского с 862 года».

Все. Нестор не знал, что варяги давненько уже ходили за данью к славянам. За это время те попривыкли к самодержавному правлению. Потом, видимо, решили взбунтоваться, но власть поделить не смогли. Вот и пришлось снова идти на поклон. Зато эти самые заморские хозяева тут же стали никакими не завоевателями, а отцами-основателями всей русской государственности…

Легенда о варяжском призвании была не лучше и не хуже других, помещенных в летописи. Однако именно она идеальнейшим образом соотносилась с самодержавием как лучшей формой правления. Французы тоже попробовали сделать у себя революцию – и что? Появился император Наполеон, который взял престол силой. Если даже французам пришлось отказаться от народного правления, то древним славянам сам бог велел. Мир у них был патриархальный, нравы довольно дикие, без хорошего самодержца не обойтись… К тому же, указывает Карамзин, южные славяне уже превосходно знали княжеское правление. У них имелась собственная племенная аристократия: «Сия власть означалась у Славян именами Боярина, Воеводы, Князя, Пана, Жупана, Короля или Краля и другими. Первое без сомнения происходит от боя и в начале своем могло знаменовать воина отличной храбрости, а после обратилось в народное достоинство. Византийские летописи в 764 году упоминают о Боярах, Вельможах, или главных чиновниках Славян Болгарских.

Воеводами назывались прежде одни воинские начальники; но как они и в мирное время умели присвоить себе господство над согражданами, то сие имя знаменовало уже вообще повелителя и властелина у Богемских и Саксонских Вендов, в Крайне Государя, в Польше не только воинского предводителя, но и судию.

Слово Князь родилось едва ли не от коня, хотя многие ученые производят его от Восточного имени Каган и Немецкого Konig. Имя Панов, долго могущественных в Венгрии, до самого XIII века означало в Богемии владельцев богатых, а на Польском языке и ныне значит Господина.

Округи в Славянских землях назывались Жупанствами, а Правители их Жупанами, или Старейшинами, по толкованию Константина Багрянородного; древнее слово Жупа означало селение. Главною должностию сих чиновников было правосудие: в Верхней Саксонии и в Австрии Славянские поселяне доныне называют так судей своих; но в средних веках достоинство Жупанов уважалось более Княжеского. В разборе тяжебных дел помогали им Суддавы, или частные судьи. Странное обыкновение сохранилось в некоторых Славянских деревнях Лаузица и Бранденбурга: земледельцы тайно избирают между собою Короля и платят ему дань, какую они во время своей вольности платили Жупанам.

Наконец, в Сервии, в Далмации, в Богемии Владетели стали именоваться Кралями или Королями, то есть, по мнению некоторых, наказателями преступников, от слова кара или наказание».

То есть, делает он вывод, первая власть, которая образовалась у славянских племен, была военной. Судя по особенностям тогдашней жизни, иной она и быть не могла. Но такая власть зависела от народного выбора, если пан, король, жупан или князь правили дурно, народ находил кого-нибудь получше.

Некоторые князья оказывались счастливчиками: их не изгоняли, и в некоторых случаях они даже умудрялись передавать власть своим детям. Так складывалась форма наследственной власти, сосредоточенной в руках одной семьи.

К IX веку, к которому относится легенда о призвании варягов, наследное право уже практически победило выборную военную власть. Именно этим объясняется, что власть приглашенных править князей распространяется только на их семью и передается от отца к сыну.

Правда, тут стоит заметить, что с передачей власти могла бы возникнуть проблема, если бы братья Рюрика вовремя не умерли, оставив ему фактически ничем не ограниченную власть, а жена произвела на свет только одного наследника, тоже не давая повода борьбы за власть между потомством. Причем, эта власть не была установлена силой и порабощением, а была вручена избранному правителю всенародным сходом.

«Нестор пишет, – сообщает Карамзин, – что Славяне Новогородские, Кривичи, Весь и Чудь отправили Посольство за море, к Варягам-Руси, сказать им: Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: идите княжить и владеть нами. Слова простые, краткие и сильные! Братья, именем Рюрик, Синеус и Трувор, знаменитые или родом или делами, согласились принять власть над людьми, которые, умев сражаться за вольность, не умели ею пользоваться.

Окруженные многочисленною Скандинавскою дружиною, готовою утвердить мечом права избранных Государей, сии честолюбивые братья навсегда оставили отечество. Рюрик прибыл в Новгород, Синеус на Бело-озеро в область Финского народа Веси, а Трувор в Изборск, город Кривичей. Смоленск, населенный также Кривичами, и самый Полоцк оставались еще независимыми и не имели участия в призвании Варягов».

Для Карамзина это очень важно: русские правители – не узурпаторы, они получили власть по единодушному приговору всего народа (и не только славянского, но и финно-угорских племен). С какой стати местная аристократия вдруг пожертвовала собственной выгодой и решилась призвать чужеземцев? Найдено великолепное объяснение: норманны (то есть варяги) были гуманистами – поддерживали порядок, брали легкую дань, не проявляли насилия и всячески образовывали народы.

А вот местные бояре дрались за власть и народ, очевидно, мучили. Так что решение позвать варягов назад исходило не от аристократов, а от простого народа. Боярам пришлось согласиться, потому что. сами понимаете: откажутся – больше не жить.

Для Карамзина 862 год – точка отсчета, с которой начинается путь объединения народов и их движение к созданию сильного государства с легитимными монархами во главе.

Однако не только потомков, но даже современников Карамзина донимал вопрос: а где же он, собственно, увидел монархию? В чем выражалось самодержавное правление того же Рюрика?

Ведь именно при Рюрике, пусть и легендарном, зафиксированы летописцем первые народные выступления против княжеской власти. То есть тот самый народ, что всем миром звал на правление заморского князя со всей Русью, вдруг взбунтовался в Новгороде и послал этого князя подальше.

Рюрик был первым, кто этой новгородской чести удостоился, пусть это и легенда: «новейшие Летописцы говорят, что Славяне скоро вознегодовали на рабство и какой-то Вадим, именуемый Храбрым, пал от руки сильного Рюрика вместе со многими из своих единомышленников в Новегороде – случай вероятный: люди, привыкшие к вольности, от ужасов безначалия могли пожелать Властителей, но могли и раскаяться, ежели Варяги, единоземцы и друзья Рюриковы, утесняли их – однако ж сие известие, не будучи основано на древних сказаниях Нестора, кажется одною догадкою и вымыслом».