Николай Карамзин - Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге

Но все это было потом. Пока же Ярослав был счастлив приобретением титула великого князя. Так на Руси оказались одновременно два великих князя, которые были братьями: на юге – Ярослав, на северо-востоке – Юрий. Но эта идиллия продолжалась недолго.

Еще в 1229 году яицкие половцы явились на Русь со страшным известием, что с востока снова движутся орды монголов. Но сами монголы появились только осенью 1237 года на Волге. Они пожгли болгарскую столицу, а затем вторглись в Рязанское княжество. По словам летописей, вперед войска они послали чародейку и двух чиновников.

«Владетели Рязанские – Юрий, брат Ингворов, Олег и Роман Ингворовичи, также Пронский и Муромский – сами встретили их на берегу Воронежа и хотели знать намерение Батыево. Татары уже искали в России не друзей, как прежде, но данников и рабов. «Если желаете мира, – говорили Послы, – то десятая часть всего вашего достояния да будет наша».

Князья ответствовали великодушно: «Когда из нас никого в живых не останется, тогда все возьмете», и велели Послам удалиться. Они с таким же требованием поехали к Георгию в Владимир; а Князья Рязанские, дав ему знать, что пришло время крепко стать за отечество и Веру, просили от него помощи. Но Великий Князь, надменный своим могуществом, хотел один управиться с Татарами и, с благородною гордостию отвергнув их требование, предал им Рязань в жертву. Провидение, готовое наказать людей, ослепляет их разум».

Тут историк слегка заблуждается: великий князь Юрий ненавидел соседних рязанцев и мечтал об ослаблении их власти, чтобы распространить свою. Никогда и ни при каких условиях он не согласился бы помочь рязанцам. Не зная, как быть, те сперва послали дары, но дары были отвернуты – требовалось полное подчинение, тогда князья решили биться. Все они погибли. Города рязанской земли были взяты. Люди убиты или уведены в плен. А от самой Рязани осталось горелое место, и потом город возродился несколькими километрами дальше.

Спасся только один из рязанских князей, Ингорь, он тогда находился в Чернигове. Вернувшись, он увидел такую картину: «там, где цвели города и селения, остались единственно кучи пепла и трупов, терзаемых хищными зверями и птицами. Убитые Князья, Воеводы, тысячи достойных витязей лежали рядом на мерзлом ковыле, занесенные снегом. Только изредка показывались люди, которые успели скрыться в лесах и выходили оплакивать гибель отечества. Ингорь, собрав Иереев, с горестными священными песнями предал земле мертвых. Он едва мог найти тело Князя Юрия и привез его в Рязань; а над гробами Феодора Юрьевича, нежной его супруги Евпраксии и сына поставил каменные кресты, на берегу реки Осетра, где стоит ныне славная церковь Николая Заразского».

Батый тем временем уже стоял у Коломны. Горстка князей приняла битву с монголами, но сразу же была смята. Всеволод Юрьевич, который был в этой рати, уцелел и бежал к отцу, а монголы подошли к Москве. Город был сожжен, а младший сын Юрия Владимир взят в плен. Юрий с дружиной ушел на речку Сить, где, по летописным рассказам, собирал новое войско.

Историкам до сих пор непонятно, что делал Юрий на Сити и почему не защищал городов своей земли, предоставив это дело самим горожанам. Во всяком случае, пока он находился на Сити, монголы обложили Владимир, потребовали князя, узнали, что его там нет, и начали приступ. В качестве лучшего средства устрашения они подвели к стенам малолетнего Владимира, показывая, что жизнь брата в руках Всеволода и Мстислава. Те все равно порывались отбить его у монголов. Их не пустили. Город стал обороняться. и скоро был взят. Погибли все дети Юрия, его жена, снохи и внучата. Монголы разграбили Владимир, убили жителей, а потом его сожгли.

После взятия столицы северо-восточной Руси войско Батыя разделилось: «одни пошли к Волжскому Городцу и костромскому Галичу, другие к Ростову и Ярославлю, уже нигде не встречая важного сопротивления. В Феврале месяце они взяли, кроме слобод и погостов, четырнадцать городов Великого Княжения – Переславль, Юрьев, Дмитров – то есть опустошили их, убивая или пленяя жителей».

Юрий в то время так и стоял на Сити, там он и узнал, что вся его семья мертва. Только тогда он решил дать бой монголам. Битва была недолгой, кровопролитной и несчастной для русских. Сам Юрий в ней погиб. Так чего же выжидал он на Сити? Карамзин ответа нам не дает. Но вполне логично предположить, что князь надеялся на своего брата Ярослава. Тот, будучи великим киевским князем, мог прислать ему помощь. Но Ярослав подмогу не прислал. Думается, он замечательно трезво рассчитал, что теперь сможет (предоставив Юрия его судьбе) стать великим князем севера и юга. Это, как показали дальнейшие события, в планы Батыя не входило.

Монголы быстро заняли всю северо-восточную Русь. Только несколько городов им пришлось брать приступом. В основном же большого сопротивления другие города северо-востока и центра не оказали. Монголы небольшими усилиями взяли Тверь, Волоколамск, но две недели осаждали Торжок. Город ожидал помощи с севера, но ее не получил.

Дальше путь монголов должен был идти прямо на Новгород. Но в Новгород они не дошли. «Уже Батый находился в 100 верстах от Новагорода, – пишет Карамзин, – где плоды цветущей, долговременной торговли могли обещать ему богатую добычу; но вдруг – испуганный, как вероятно, лесами и болотами сего края – к радостному изумлению тамошних жителей, обратился назад к Козельску (в Губернии Калужской)».

С тех пор версия непроходимых лесов и болот (а позже распутицы) стала основной для объяснения такого странного поведения вражеского войска. Из книги в книгу кочевали эти леса, болота да весенняя грязь. Верится в это с трудом: конечно, степняков могли пугать леса и болота, а вокруг того же Суздаля болот было немало, но монголов это не остановило. И леса их не испугали. Монголы прекрасно блуждали по этим лесам, пока не обнаружили войско Юрия на Сити.

Нет, причина, скорее всего, заключалась в другом. Новгородским князем был в это время Александр Ярославич, который мог быстро соотнестись с отцом (тот находился в Переяславле), и, видимо, два хитрых и опасливых князя сговорились с монголами о выплате дани. Иначе каким бы еще разумным способом объяснить, почему незавоеванный Новгород и Псков, куда не ступила нога монголов в 1237 году, вдруг по доброй воле платили эту дань и позволяли монгольским баскакам переписывать своих сограждан? Только сговор между Ярославом и Батыем может объяснить эту странность. Князь упредил недовольство, отдав север в рабство на те же пару веков, что и завоеванные территории!

Известно, что города, сдающиеся добровольно и признающие добровольное подчинение, монголы не трогали. Что же касается тех, кто не сдавался, – печальная судьба их известна. Торжок был вырезан и сожжен, такая же судьба досталась и Козельску, прозванному не без основания самими монголами «злым городом». По размерам этот Козельск был меньше Рязани или Владимира, но у него было большое преимущество: князь в городе был малолетним, то есть решение о защите принимали сами жители. Сдаваться они наотрез отказались. И все погибли. Пожалуй, только Торжок и Козельск и были теми городками, о которые споткнулись монголы. Вся остальная северо-восточная Русь пала даже не за год – за считанные месяцы.