Виталий Гладкий - Кишиневское направление

Автоматный огонь несколько ошеломил преследователей. Некоторые успели спрятаться за стволы деревьев, кое-кто побежал вниз, а часть, и среди них рыжий офицер, остались лежать, сраженные наповал. Две овчарки скулили и рвались с поводков, пытаясь сдвинуть с места своих хозяев; третья, оборвав поводок, бросилась на Пригоду.

- Гарный пес, - сокрушенно вздохнул тот и всадил в овчарку пулю. - В погани рукы попався...

Некоторое время царило затишье, видимо, гитлеровцы, дезорганизованные гибелью командира и удачными действиями разведчиков, пытались разобраться в обстановке. Пользуясь этим, разведчики сменили позиции.

Наконец заговорили и автоматы эсэсовцев. Плотный огонь прижал разведчиков к земле. "Обходят", - понял Маркелов.

Эсэсовцы уже забрались на холм с правой стороны и, тщательно укрываясь за деревьями, сокращали дистанцию мелкими перебежками. "Забросают гранатами. - Старший лейтенант дал очередь в их сторону. - Не продержимся. Нужно отходить..."

Разведчики, отстреливаясь, уходили к долине.

* * *

Капрал Георге Виеру, невысокий худощавый парень двадцати трех лет, читал письмо из дому.

"...А еще сообщаю, что Мэриука уехала в Бухарест. Она вышла замуж за сына господина Догару, помнишь, он прихрамывал на левую ногу и в армию его не взяли. Мэриука приходила перед отъездом попрощаться. Вспомнили тебя, поплакали. У них в семье большое несчастье, мы тебе уже писали, - на фронте погиб отец. А неделю назад младший брат Петре попал под немецкий грузовик, и теперь у него отнялись ноги. На этом писать заканчиваю, береги себя, Георге, когда стреляют, из окопа не высовывайся. Я молюсь за тебя каждый день, и мама тоже. Все целуем тебя. Твоя сестра Аглая. Тебе привет от Джэорджикэ и Летиции".

- Что раскис, Георге?

- А, это ты, Берческу... - Виеру подвинулся, освобождая место для товарища.

Берческу закурил, мельком взглянул на письмо, которое Виеру все еще держал развернутым, и спросил:

- От Мэриуки?

- М-м... - промычал неопределенно Георге и спрятал письмо в карман. Закуришь? - протянул Берческу помятую пачку дешевых сигарет.

- Давай."

Покурили, помолчали. Берческу искоса поглядывал На Виеру - тот был явно не в себе.

- Все, нет Мэриуки, - наконец проговорил Георге и, поперхнувшись сигаретным дымом, закашлялся.

- Что, умерла?

- Вышла замуж.

- За кого?

- Ну не за меня же! - вскочил Виеру и нырнул в блиндаж.

Через пару минут за ним последовал и Берческу. Виеру лежал на нарах, закинув руки за голову и о чем-то думал.

- Кхм! - прокашлялся с порога Берческу.

Виеру посмотрел на него и отвернулся к стене.

- Георге... - голос Берческу слегка подрагивал. - Ты это... ну, в общем, не переживай. Война закончится, ты молодой, найдешь себе.

- Берческу! - Виеру резко поднялся, схватил товарища за руку. - Давай уйдем! Домой.

- Ты что, Георге! - Берческу замахал руками. - Поймают - пули не миновать. Здесь хоть надежда на солдатское счастье...

- Уйду сам... Ничего я уже не боюсь, Берческу. Не могу! Не хочу! Три года в окопах. Ради чего? Немцы нас хуже скотины считают. А свои? Вчера капитан Симонеску избил денщика до полусмерти только за то, что тот нечаянно прожег утюгом дыру на его бриджах. А тебе, а мне мало доставалось?

- Да оно-то так... - Берческу мрачно смотрел в пол. - Я тоже об этом думал...

Ночью роту, в которой служил капрал Виеру, подняли по тревоге, усадили в грузовики и отправили в неизвестном направлении.

Два последующих дня солдаты трудились не покладая рук - сколачивали фанерные макеты танков и пушек, красили их в защитный цвет. На третий день макеты начали устанавливать на хорошо оборудованные и замаскированные позиции, откуда немцы спешно убирали танки, противотанковые орудия и тяжелые минометы.

Георге старательно обтесывал длинную жердь - ствол пушки-макета. Работа спорилась, время бежало незаметно; пряный дух свежей щепы приятно щекотал ноздри, и капрал пьянел от такого мирного, уже подзабытого запаха. Рядом, что-то мурлыча под нос, трудился и обнаженный по пояс Берческу полуденное солнце припекало не на шутку.

- Эй, капрал!

Виеру оглянулся и увидел коренастого немецкого унтер-офицера, который махал ему рукой.

- Иди сюда!

Виеру нехотя поднялся, стряхнул с одежды мелкие щепки и направился к большой группе немецких солдат, которые, беззаботно посмеиваясь, собрались вокруг поддомкраченного грузовика; на земле лежало колесо, а возле него стоял автомобильный насос.

- А ну качни... - Унтер-офицер показал на насос.

До Георге, который все еще пребывал в радужном настроении, навеянном работой, смысл этих слов дошел с трудом; он уже было взялся за рукоятку насоса, как вдруг кровь ударила в голову, и Георге, медленно выпрямившись, мельком взглянул на унтер-офицера и пошел обратно.

- Эй, ты куда?! Стой! - Унтер в несколько прыжков догнал Георге Виеру и схватил за плечо.

Георге обернулся. Немец был одного роста с ним, но пошире в плечах, на капрала повеяло сивухой - унтер-офицер был навеселе.

- Ты что, не понял? Пошли... - потянул немец капрала за рукав.

Виеру отдернул руку и зашагал дальше.

- Георге! - услышал он вдруг крик Берческу. И в тот же миг сильный удар в челюсть свалил его с ног.

- Паршивый мамалыжник... - зашипел, брызгая слюной, унтер и пнул Георге ногой. - Вставай!

Георге вскочил и в ярости ударил по губам унтера. Тот явно не ожидал такого оборота, отшатнулся, провел тыльной стороной руки по губам и, увидев кровь, с криком бросился на Георге. Они сцепились и покатились по земле.

- Держись, Георге! - долетел до Виеру голос Берческу...

Немецкие и румынские солдаты дрались до тех пор, пока не прибыл наряд полевой жандармерии.

- Расстрелять мерзавцев! Всех! - Немецкий полковник топнул ногой. Они осмелились поднять руку на солдат фюрера!

- Господин полковник! - Генерал Аврамеску, спокойный и корректный, поднялся из-за стола. - Я считаю, что это не лучший способ поднять боевой дух румынских солдат перед предстоящими боями.

- Какое мне до этого дело! Ваши солдаты совершили преступление и должны за это отвечать по законам военного времени. Шесть немецких солдат доставлены в госпиталь. Я требую отдать зачинщиков драки под трибунал!

- То, что вам нет дела до результатов предстоящего сражения, где боевой дух - одно из слагаемых победы, я постараюсь довести до сведения командующего группой армий генерала Фриснера. Ну а по поводу зачинщиков драки я не возражаю: по нашим сведениям, затеял потасовку немецкий унтер-офицер Отто Блейер.

- Господин генерал, вы меня неправильно поняли, - стушевался полковник при имени генерала Фриснера. - Возможно, э-э... в этом есть вина и немецких солдат. Но драка была больше похожа на бунт! И этот ваш, полковник открыл папку, нашел нужный листок, - капрал Георге Ви-е-ру, - с отвращением прочитал по слогам, - самый настоящий красный! Я приведу его высказывания...