Михаил Cвирин - Танковый прорыв. Советские танки в боях 1937—1942 гг.

Бои танкового батальона майора Петрова 11–13 февраля под Аргандой (вместе с контрударом батальона Домбровского 12–13 февраля) были одной из первых в отечественной практике попыток нанесения контрудара танковым подразделением с целью остановки прорыва противника. Результаты этого опыта можно признать двоякими. С одной стороны, действия республиканского командования достигли своих целей. Франкисткий удар был остановлен. Враг был вынужден перейти от серии молниеносных ударов в глубину обороны к ее постепенному прогрызанию. Это давало возможность подтягивания резервов и маневра ими. Жертвы танкистов и поляков были не напрасными, они оправдывались военной необходимостью. С другой стороны, полученный результат был следствием не продуманных шагов, а осторожности действий франкистского генерала Варелы. Столкнувшись с сопротивлением, он начал принимать все возможные меры к обороне переправившихся частей, закреплению на захваченном плацдарме – и безнадежно упустил решающий момент. Реально он имел перед собой лишь полторы бригады пехоты, один батальон танков, некоторое количество артиллерии и остановился лишь потому, что для него риск не рассчитать силы врага и получить неожиданный удар перевешивал призрачную цель операции. Отсутствие оперативной разведки вело к тому, что Варела воевал с закрытыми глазами.

То же можно сказать и о республиканском командовании. Но его слепота, боязнь потерять время и понимание отставания от противника, наоборот, подталкивали к максимально быстрым, необдуманным шагам.

Сначала пробовалось одно, оно не получалось, потом наспех организовывалось другое – и так далее. Главное же – не хватало времени на продумывание своих шагов на пару ходов вперед. Это вело к проведению необдуманных действий, падению организованности и росту хаоса. Последнее еще больше сокращало возможность продумывания и увеличивало количество ошибок управления.

Хаос в такой ситуации особенно очевиден исполнителям приказов. Глупость и нерасторопность начальников при подавляющем преимуществе врага деморализует солдат, (каждый из отданных приказов оспаривался майором Петровым с рациональной точки зрения; после атаки выжившие поляки доложили командованию все, что они думают о произошедшем). [106] А это всегда ведет к падению дисциплины, увеличивает разложение частей и способствует развалу фронта.

Примерно с 13 февраля началась новая фаза боев у реки Харамы. Франкистские войска изменили тактику. Они не стремились прорвать республиканскую оборону быстрым ударом, а начали ее медленно прогрызать. Республиканцы же подводили все новые и новые резервы и маневрировали имеющимися силами. [107] Об ударах в строну Арганды и бое батальона Домбровского уже говорилось. Здесь бои шли за три высоты: 640, 660 и 680. [108] Второй удар войска Варелы наносили от моста близ Сан-Мартин-де-ла-Вега [109] в строну Мората-де-Тахунья. Тринадцатого февраля в нем по одним источникам [110] принимало участие 20 тысяч человек пехоты при большом количестве танков «Ансальдо», орудий ПТО и другой артиллерии. По другим источникам, в наступлении участвовало 15 тысяч человек пехоты при 80 танках и при поддержке 80 орудий. [111] Это примерно 2/3 пехотных подразделений, 4/5 артиллерии и все танки, находившиеся на тот момент на Харамском плацдарме. Противостояли им на этом участке XI, [112] XIV [113] и XV [114] интербригады – «в каждой бригаде было около 1000 штыков уставшей от боев пехоты». [115] Поддержку им оказывали части 3-го батальона броневиков и 3-й танковый батальон, расположенный в Мората-де-Тахунья.

В течение дня на этом участке франкисты организовали до пяти атак, стремясь оттеснить республиканцев с господствующих высот, прежде всего Кудайрон и Пингаррон. Это позволило бы им с высоты обстреливать республиканские позиции артиллерией, в которой они имели полное превосходство за счет нормальной доставки снарядов.

Бой начался очень рано, еще в 7 часов, в тумане, после сильной авиационной и артиллерийской подготовки по переднему краю обороны республиканцев. В десять часов воспоследовала первая контратака республиканцев, которые, пользуясь преимуществом в высоте, хотели затормозить наступление противника и постараться сбросить его с плацдарма. Бои шли на фронте около 1012 километров на холмистой, разбитой дождями местности. Нехватку артиллерии республиканцы пытались скомпенсировать танковыми атаками. Но танки не могли наступать фронтом, а только колоннами по плохим горным дорогам, размытым дождями.

«В этом деле 13 февраля батальон перешел в атаку, а артиллерия нет, подбито 4 танкетки, причем пехота не шла. Противник открывал ураганный огонь артиллерийской батареи исключительно по танкам, и снаряды попадали по пехоте, и пехота откатывалась. Танки были предоставлены себе и под сильным огнем отходили, ибо территория, занятая танками, не закреплялась пехотой». [116]

Отчет танковой бригады называет недостатки, которые, несмотря на удачное положение республиканцев по отношению к противнику, не позволили отогнать его к переправе. Это – слабая организация, отсутствие системы управления, разрозненность артиллерии и отсутствие у нее снарядов, отсутствие ручных пулеметов, «а главное – единого командования». [117] Последнее вело к тому, что разрывы республиканской обороны происходили на стыках бригад.

Первый разрыв был между пятой анархистской и одиннадцатой, только подошедшей в этот день. [118] Чрезвычайно опасным был и разрыв между XI и XV англоязычной бригадой. Если посмотреть на карту, то границей этих бригад служит глубокая лощина, по дну которой протекает небольшая речка или ручей, а также выступающие далеко вперед отроги горы Похарес и высоты 680. Разрыв между этими двумя бригадами в перспективе приводил к полуохвату XV интербригады, которая к тому же оказывалась под обстрелом прямой наводкой – как в лоб с Похареса, так и в тыл с вершины 680. Крайне затруднялся подвоз припасов и вывоз раненых в тыл. Если бы XV интербригада, находящаяся на плато, покрытом оливковой рощей, подавала назад, то создавались бы предпосылки для захвата Мората-де-Тахунья и развала всей обороны.

Третий разрыв образовывался между подошедшей из Чинчона XVII бригадой и занимающей гору Похарес I бригадой Листера. [119]

За день стороны потеряли от 2 до 4 тысяч человек с каждой стороны. От танковой бригады в этот день в боях принимало участие 43 танка (3-й батальон и остатки второго батальона) Из них был подбит один танк. Погиб командир роты, механик-водитель и командир башни, раненых не было. [120]

В ходе дня для начальственного состава нашей танковой бригады стало совершенно очевидно полное отсутствие какого-либо управления войсками на поле боя со стороны вышестоящих штабов. Это самым плачевным образом сказывалось как на маневре резервами, так и на организации тылового снабжения.