В. Королюк - Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв.

2. Такой поворот событий имел своим естественным следствием восстановление традиционного чешско-лю-тического политического сотрудничества.

3. Во вспыхнувшем вслед за тем польско-чешском вооруженном конфликте решалась судьба таких развитых и лежащих на международных торговых путях польских земель, как Силезия и Малая Польша.

4. Тот факт, что уже к концу X в. Пястам удалось объединить в одном государстве все этнографические польские земли, преодолевая сопротивление чешского князя, объясняется не военной слабостью Древнечеш-ского государства, а сложностью внутреннего и особенно международного положения Чехии. Мирные отношения с Русью и поддержка Империи, впрочем, скорее демонстративная, рассчитанная на затягивание польско-чешского конфликта, создавали определенный перевес сил в пользу Мешко I и Болеслава Храброго.

5. Благоприятная Польше позиция Империи была следствием как заинтересованности восточногерманских феодалов в польском союзе в борьбе с языческими лютичами, так и в неменьшей мере сознанием того, что сильная и большая Чехия в условиях конца X в. значительно более опасна для их политических интересов, чем отдаленная Польша. Христианско-универсалистская идеология Империи при этом явно отступала “а задний план перед реальными агрессивными устремлениями германских феодалов.

6. Но идеология эта все же казалась западнославянским феодалам тем звеном, за которое они могли уцепиться, чтобы повлиять на политику Империи. Именно из этих расчетов возник план передачи Польши под верховную опеку Римского престола. Поскольку передача эта не угрожала тогда интересам восточногерманских феодалов и была направлена против Чехии, у них не было -оснований возражать против нее.

7. В свою очередь, Болеслав II прилагал все усилия к тому, чтобы нейтрализовать Империю, избежать прямого военного столкновения с ней.

8. В качестве гипотезы можно высказать даже мысль, -что и он попытался использовать в интересах своей политики христианско-универсалистскую идеологию Империи, выдвинув план образования пражского архиепископства как центра христианской миссионерской деятельности в Центральной и особенно Восточной Европе, хотя следует признать, что для осуществления такого плана в конце X в. не было реальных предпосылок ни внутри Чехии, ни за ее пределами.

Сохранившийся в грамоте 1086 г. текст описания границ, выданный Яромиром за привилей пражского епископства, по-видимому, и являлся скорее всего проектом границ чешского архиепископства, учредить которое предполагал Болеслав II. В проекте этом было объединено описание пражской и моравской епархии.

Исторические обстоятельства указывают на то, что такой документ мог возникнуть около 992 г., что он мог предназначаться для целей дипломатической борьбы с польским князем и что, следовательно, чешская политика конца X в. отнюдь не была пассивной, лишенной широкого кругозора.В глазах чешского князя реальность такого проекта могла особенно возрасти в связи с вспыхнувшей в Польше в 992 г. борьбой за великокняжеский стол.

В Праге последней трети XI в. не помнили, однако, уже ничего о проектах создания в Чехии архиепископства. Важный политический документ X в., свидетельствующий о большой и продуманной, хотя и неудачной, дипломатической игре Болеслава II, о его широких политических замыслах, не был понят. Случайно наткнувшись на него, епископ Яромир истолковал находку, в силу своего разумения, как отрывок из учредительной грамоты пражского епископства. Стремясь использовать его в своих целях, он снабдил его введением и заключением, вписав при этом имя Оттона I, но не исключив имени Войтеха, и сформулировал 'пресловутое ab initio.

f присоединением Силезии и Малой Польши к Древ-^~^непольскому государству в основном завершился процесс объединения земель, населенных польской на­родностью в рамках относительно единого раннефео-дального государства. Еще ранее процесс этот произо­шел на Руси. В свои этнографические пределы вошла и раннефеодальная чешская монархия Пшемыслидов Иными словами, образование основной государствен ней территории, как правило, совпадающей с грани­цами расселения народностей как на Руси, так и в Польше и в Чехии в конце X в., вступило в свою зак­лючительную стадию. Это не значит, конечно, что процесс консолидации славянских народностей развивался рав­номерно на всей огромной занимаемой ими территории Центральной и Восточной Европы. Относительно за­паднославянских стран можно вполне определенно ска­зать, что в Польше процесс этот проходил явно замедлен­ными темпами в Мазовии и особенно на Поморье', что в рамках Древнечешского государства, как это будет по­казано ниже, нельзя не отметить сильного моравского сепаратизма. На Руси в аналогичном положении находи­лись, например, земли вятичей2.

Неудачно развивавшийся для Древнечешского госу­дарства польско-чешский конфликт второй половины 80—90-х годов X в. привел к серьезному изменению в расстановке сил в Центральной и отчасти Восточной Европе. За 'счет резкого ослабления Древнечешского государства сильно возросло влияние и могущество мо­нархии Пястов, а успехи процессов феодализации выдви­нули в ряд сильнейших центральноевропейских держав Венгрию. В силу своего географического положения как Польша, так и Венгрия оказывались в гораздо более выгодном, чем Чехия, положении перед лицом Империи3, перед восточным натиском германских феодалов, пред­ставлявшим в тот момент наибольшую угрозу для са­мостоятельного развития центральноевропейских госу­дарств.

С другой стороны, присоединение Малой Польши к Древнепольскому государству и укрепление власти киевского князя в западнорусских землях привело к то­му, что Киевская Русь и Польша стали соседями на очень большом отрезке своих границ. С расширением соседства, естественно, расширились и культурные и эко­номические контакты между двумя странами, а польско-русские отношения превращались в весьма существен­ный фактор, влиявший на общую международную си­туацию, на общий политический курс как Руси, так и Польши. Развитие польско-русских отношений превра­щалось в важный элемент общего политического разви­тия стран Центральной и Восточной Европы.

Любопытно, что новой расстановке сил соответство­вали как бы и перемены, происшедшие на польском и чешском княжеских столах.

Мешко I, скончавшемуся в 992 г., не удалось, судя по документу “Dagome iudex”, довести до конца борьбу с Древнечешским государством за Малую Польшу. Борь­ба за Краков завершилась только при его преемнике Болеславе Храбром — сыне чешской княгини Добравы.