Александр Селянинов - Тайная сила масонства

В 1809 году министр юстиции герцогства варшавского Лубенский говорил: «разве исповедующие Моисеев закон, согласно своим заповедям, считают нашу страну своим единственным отечеством?.. Не видят ли они в странах, в коих теперь проживают, места изгнания?.. Много веков прошло, а они все же являются сыновьями одной родины; несмотря на постоянное их пребывание в разных странах и, получив даже права гражданства, они все-таки остались бы чужой и обособленной нацией». [499] Сб. «Пережитое» т. I, стр. 171. (ст. Вишницера «Проекты реформы еврейского быта»).

Насколько были сильны евреи, доказывает то обстоятельство, что в 1808 году еврей Берек Иоселевич был даже принят в масонскую ложу «соединенных братьев поляков», являвшуюся отделением французского «Великого Востока», куда евреи до тех пор не принимались, и притом в качестве «брата высшей степени». [500] «Исторический Вестник», январь 1911, стр. 210.

Наконец в 1805 году была образована в царстве польском комиссия по еврейскому вопросу.

«Рассматривая историю евреев в Испании, Турции и Польше, комиссия пришла к заключению, что еврейская автономность (государство в государстве) создалась под давлением не одних только внешних условий, а что она вытекает главным образом из внутренней организации евреев»…

В 1815 году вышла книга Игнатия Ляхннцкого: «Биография крестьянина с берегов Немана». Автор твердо убежден, что в жалком положение польских крестьян виноваты евреи, выжимающие из них соки, и что все попытки правительства улучшить материальный быт крестьян тщетны, пока не будет положен конец эксплуатации их еврейскими шинкарями. «Евреи, — рассуждает автор, — это не группа людей, исповедующих особую религию, а народ, сплоченный общностью духовных интересов. Стоит только присмотреться к мощной организации кагалов. Когда на четырехлетнем сейме поднят был вопрос о еврейской реформе, главный раввин созвал съезд представителей еврейских общин в Зельве на Литве. Воззвание раввина начиналось словами: «беда стряслась над страной и взволновался народ». К разделу Польши евреи относились с полным хладнокровием, но когда поляки заговорили о реформе евреев, обитающих на их земле, тогда в стране началось брожение — вот лучшее доказательство того, что евреи составляют отдельный народ». [501] Сб. «Пережитое» т. I, стр. 175, 181, 182

Но самым опасным врагом евреев явился польский государственный деятель Сташиц, занимавший одно из первых мест в истории просвещения Польши. В 1816 году он был назначен членом государственного совета царства польского, генеральным директором промышленности и искусства в комиссии внутренних дел и членом комиссии просвещения. В том же году появилась его статья по еврейскому вопросу.

Сташиц ставит в упрек своим предкам, почему они впустили евреев в Польшу, тогда как их удаляли из Испании и Германии. Три фактора, по его убеждению, привели к гибели Польши: система выборных королей, упразднение постоянной армии при Августе II, и евреи. Если бы Польша достигла когда-нибудь прежней независимости, она бы не могла успешно развиваться из-за евреев, «пачкающих наш народ, обращающих нашу страну в еврейскую страну и выставляющих нас на смех и презрение пред всей Европой». [502] Сб. «Пережитое» т. I, стр. 184, 219.

Признавая евреев тайной корпорацией, опасной для правительств и народов, Сташиц рекомендует собрать всех евреев из деревень в города и запереть в гетто, разрешив им доступ в местности с польским населением только по особым билетам, запретить им нанимать христианскую прислугу, и проч. [503] «Исторический Вестник», январь 1911, стр. 213.

Далее Сташица сильно беспокоит рост еврейского населения. В 1772 году на пятнадцать миллионов польских жителей приходилось пятьсот тысяч евреев, что составляет одну тридцатую часть; в 1790 году на восемь миллионов поляков считалось тридцать тысяч евреев; в 1810 году на четыре миллиона триста тысяч неевреев приходилось более трехсот тысяч евреев (одна двенадцатая часть), а с 1810 до 1816 года евреи еще более размножились и составляют почти одну восьмую часть общего населения. несмотря на то, что территория страны уменьшилась. [504] Сб. «Пережитое» т. I, стр. 185.

Раздались голоса и в защиту евреев; например в 1818 году майор Валериан Лукасинский написал «Заметки одного офицера о необходимости еврейской реформы». Жил Лукасинский в кругу товарищей-офицеров: Махницкого, Козакевича и др. Это были главари нарождавшегося тогда «патриотического масонства». Лукасинский основал при их помощи «патриотическое общество» но вскоре, благодаря одному предателю из кружка масонов, Лукасинский и его друзья были преданы военному суду, который приговорил Лукасинского к девятилетней каторжной работе. Впоследствии он выдал существование патриотического общества, назначено было новое следствие и он снова сидел в разных тюрьмах; наконец в 1880 году Лукасинский был переведен в «тайную шлиссельбургскую крепость», где и умер в 1868 году. [505] Сб. «Пережитое» т. I, стр. 206, 220. Попытки польских патриотов освободиться от избранного племени не привели тогда ни к чему, до тех пор, пока постепенно часть евреев не проникла в Россию.

Во Франции евреи, после реставрации Бурбонов, принялись с новой силой подкапываться под государственный строй. Вскоре получились и последствия этого:

«Внезапно блеснула на западе молния с ясного неба, — захлебываясь от восторга, повествует еврей Грец, — послышался громовой раскат, оглушительный гул: последовали июльские дни (1830). Никто не предвидел этой революции, никто ее не подготовлял (!); даже те, кто ее творили, не имели ясного сознания о происходившем, а были только слепыми орудиями в руке вершителя исторических судеб». [506] Грец, «История евреев», т. V, стр. 381.

Не трудно догадаться; кто был этим «вершителем исторических судеб»!

«Произведенный революцией переворот прежде всего оказался полезным для евреев. [507] Грец, «История евреев», т. V, стр. 382.

Хотя после первой революции евреи по закону получили полные гражданские права однако права эти были уже ограничены Наполеоном I; Людовик XVIII и Карл X естественно опасались назначать на государственные должности евреев, число которых со времени первой революции во Франции утроилось.

В первом же собрании депутатов при короле Людовике-Филиппе был решен вопрос «о полном и безусловном уравнении евреев с христианами»; (на специальном жаргоне евреев и еврействующих это назвалось: «сделать хартию истинной»); кроме того решено было расходы по еврейскому богослужению покрывать из государственных средств. [508] Грец, «История евреев», т. V, стр. 383. Кажется из всего этого уже достаточно видно, для кого была произведена июльская революция. Между прочим эта революция вызвала во многих городах Германии (Карлсруэ, Мюнхене, Бреславле, и др.) возбуждение против евреев, «которое, хотя исходило от черни, но находило сочувствие и в хорошем обществе». [509] Грец, «История евреев», т. V, стр. 392. Дело в том, что германские евреи не скрывали своей радости по поводу успеха произведенной евреями революции во Франции и повсюду стали держать себя заносчиво и вызывающе.