Олег Платонов - Николай II в секретной переписке

А. передала нашему Другу то, что я говорила об отчаянии Сандро, и Он был вне себя по этому поводу. Он много говорил об этом с Секретевым [928], и тот утверждает, что у него имеется много материала, вполне пригодного для производства аэропланов. Не пошлешь ли ты за ним и не расспросишь ли его обо всем, или не отправишь ли его к Сандро, чтоб обсудить этот вопрос? Было бы, действительно, счастьем, если б можно было найти способ изготовлять эти части здесь.

Прости, что первое же мое письмо — о делах, но все касающееся армии так важно для нас всех, мы этим живем. Я по часам слежу за всем тем, что ты делаешь в течение дня, мой дорогой. Вчера еще мы были вместе, а кажется, будто это было давно. Не забыл ли ты отложить призыв молодых солдат до 15 сентября, если это возможно, так, чтобы повсюду они могли закончить свои полевые работы? Иза приехала встретить на вокзал, хотя все еще плохо выглядит. Трина все еще простужена, не выходит из комнаты. M-me Зизи была здесь и спрашивала, откуда мы приехали!!! Была у меня также кн. Палей — без вуали, но я не стала ее целовать. Поздравляю тебя с праздником преображенцев, мой единственный и мое все!

5-го. Горячо благодарю тебя за твое драгоценное письмо, сокровище мое! Да, радость нашего свиданья беспредельна, и я сейчас живу лишь воспоминаниями о нем. Для тебя что еще тяжелее, бедный ангел мой!

Опять очаровательная погода — уснула после трех. Работала в лазарете, масса новых лиц. Кн. Гедр., Таубе и Емельянов просят передать их глубочайшую благодарность за привет. Прилагаю сюда бумагу относительно Лопухина. Боткин снова просит за него — Макаров поступает несправедливо.

А. получила телеграмму от Н.П., он будет в ставке около 12-го.

Милый, я хочу причаститься этим постом, рассчитываю так: понедельник утром, так как вечером есть служба, завтра утром и вечером, в воскресенье утром, затем я закажу еще 2 раза — это будет великой поддержкой для меня. А. уезжает в понедельник — она не знает, сколько времени продлится ее поездка. Не пошлешь ли ты ей открытку с пожеланиями и напутствиями на дорогу? Только напиши ей вовремя. Дивная погода, мы завтракаем на балконе.

Сейчас должна принять одну даму, затем Мекка и Апраксина, в 4 часа уезжающего на фронт. Милый, ты ведь не забудешь о наградах для тех, кто ранен бомбами, сброшенными с аэропланов? А. благодарит за чайный стакан.

Теперь прощай, мое солнышко, радость моя. Мысленно нежно прижимаю тебя к сердцу, осыпаю тебя жгучими поцелуями. Бог да благословит и защитит тебя, и да поможет тебе во всех твоих начинаниях!

Помни относительно Безобразова !

Навеки, ангел мой, всецело твоя

Солнышко.

Ц. ставка. 5 августа 1916 г.

Моя любимая!

Началась наша обычная серенькая жизнь. Ясные “солнечные” дни прошли, и я живу дорогими воспоминаниями о прошедшем! Душка моя, как я люблю тебя и как сильно привык я к твоему постоянному присутствию! Каждую разлуку так тяжело переносить, и с каждым разом я все больше жажду всегда быть вместе. Но долг прежде всего, мы должны подчиняться и стараться не роптать, хоть это и нелегко.

После дивной вчерашней погоды ночью был ливень несколько раз, сегодня погода непостоянная — нельзя сказать, будет ли ясно или пойдет дождь! Воздух очень теплый, и мы собираемся прокатиться в автомобиле до места, которое мы называем “шхеры” .

Каждый день я принимаю кого-нибудь из министров, и это, а также мои бумаги, помешало мне повидать брата Боткина (моряка) и старого Дуделя Адлерберг.

Пора кончать, любимая. Храни вас Господь!

Горячо целую.

Твой старый

Ники.

Ц.С. 6 августа 1916 г.

Мой ненаглядный!

Горячее спасибо, мой ангел, за милое письмо. Да, большое счастье быть вместе, но потом ужасно тоскливо и грустно! Ах, твои нежные ласки, твои большие грустные глаза при расставаньи преследуют меня. Отрадно жить надеждой на следующее близкое свиданье, — бедная А. надеется к тому времени быть снова здесь или же, может быть, приедет к нам прямо в ставку, — это ее освежит, и Н.П. тогда будет там, так что мы снова будем все вместе. Не забудь дать ему яхту, это хороший предлог для объяснения его отсутствия, да и следовало бы сделать это для него. Опять чудная погода, днем побуду на балконе. — Предстоит принять 4 офицеров, m-r Гиббса и кн. Голицына с докладом, затем она должна повидать Ники — вот, пришлось бросить письмо, они появляются один за другим, а сейчас фельдъегерь должен ехать.

Н. снова просит очень тебя за все поблагодарить.

Милый, у нас вчера была вечерняя служба в Ф.С . [929],вечером сегодня там же, сегодня утром в Пещ. ц., а завтра утром в нижнем госпитальном храме. Надеюсь в понедельник утром причаститься — от всей души прошу у тебя прощенья, мой единственный и мое все, если словом или делом невольно обидела тебя. — Я так рада причаститься — я жажду этой моральной поддержки, — приходится так много переживать, так много приходится себя расходовать. Исповедоваться буду в воскресенье в 10 час. вечера — быть может, и А. пойдет со мной, иначе я буду совсем одна, девочки не хотят сейчас причащаться. — Прощай, мой ангел. Я сегодня увижу нашего Друга у нее в доме, поговори о Нем с m-r Гиббсом. Осыпаю тебя нежными поцелуями и благословляю.

Навеки твоя глубоко тебя любящая и тоскующая по тебе старая

Женушка.

Я просила А. сделать выписку для тебя относительно ее брата,так как нахожуэто интересным.

Ц.С. 7 августа 1916 г.

Ангел мой любимый!

От всей души благодарю тебя за твое милое письмо — понимаю, что тебе трудно писать, когда у тебя так много дела.

Пасмурно — прошел небольшой дождь. Вчера вечером видела нашего Друга в маленьком доме. Он посылает тебе эти цветы и горячий привет. Они выезжают во вторник вечером. А. и я идем на исповедь в 10, а завтра утром в 9 у нас служба в нашем пещ. храме, — буду особенно усердно молиться за тебя, мой единственный и мое все, душою буду там с тобой. Осыпаю тебя нежными поцелуями и шлю тебе горячий привет.

Каковы вести с фронта? Как будто очень тихо?

Прости за скучное, короткое письмо, но у меня решительно нет времени больше писать. — Посылаю тебе “свечки” , — как обидно, что ты опять в них нуждаешься!

Прощай, мой ясный светик!

Бог да благословит и защитит тебя!

Навеки глубоко любящая тебя твоя старая

Солнышко.

Ц. ставка, 7 августа 1916 г.

Моя возлюбленная душка!

Горячо благодарю за дорогое письмо. Поблагодари А. за присланную ею копию. — Опять некогда писать, так как неожиданно сегодня утром появился Алек; я только что принимал его после завтрака. К счастью, он был спокоен, говорил о делах Рейна и других, но не брюзжал. Сегодня вечером приму Мамонтова, а Макарова только завтра, в понедельник. Я велю ему прекратить эту историю с Лопухиным.