Александр Широкорад - Русь и Орда

Комаровскому удалось спрятать от татар часть денег, и в Евпатории он дал взятку в 60 рублей какому-то турецкому чиновнику, представлявшему «новую власть». Турок велел освободить Комаровского, и через несколько часов тот оказался под защитой эскадрона русских улан.

В губернаторском отчете за сентябрь — октябрь 1854 г. говорится о грабежах «имений русских помещиков и нападениях буйными толпами на проезжающих до самого Армянского Базара… Большое имение генеральши Поповой Караджа в Евпаторийском уезде было совершенно разграблено татарами. Они отняли весь рогатый скот, овец, лошадей, забрали весь хлеб урожая двух лет, смолоченный в амбарах и немолоченный в скирдах, разорили виноградный и фруктовый сад, рыбный завод, разграбили имущество, мебель, серебро. Убытку было сделано свыше чем на 17000 р. 4 сентября было разграблено татарами имение Аджи-Байчи, а владелец Весинский с братом отведены в Евпаторию». [271] Там же. С. 18.

Обратим внимание, данных о нападениях на военных нет, татары нападали лишь на мирных граждан.

«Исполняющий должность ялтинского уездного стряпчего Щербак 17 сентября доносил прокурору, что производство дел в ялтинских присутственных местах приостановилось, в присутствии никто не бывает и многие чиновники выехали из города после того, как неприятель взял Балаклаву и Байдары. «Слухи носятся, что тамошние татары начали заниматься грабежом, а 16 сентября доставлен в Ялту из Байдарского поста раненный татарами донской казак». Прокурор, со своей стороны, доносил министру юстиции, что, «как видно из поступающих сведений, некоторые из крымских татар в местах, занятых неприятелем, поступают предательски, доставляя во враждебный стан на своих подводах фураж, пригоняя туда для продовольствия стада овец и рогатого скота, похищаемые насильственно в помещичьих экономиях, указывают неприятелю местности, предаются грабежу и вооруженной рукой противоборствуют нашим казакам»». [272] Там же. С. 21.

Замечу, что осенью 1854 г. в Крыму массовый грабеж творили не только татары, но и «просвещенные европейцы». Так, 22 сентября в Ялте высадилось около тысячи англичан, «до 1000 человек неприятелей пошли по домам и преимущественно по присутственным местам, следуя указанию татар, и начали грабить казенное и частное имущество, а затем 23 числа ушли. Стряпчий доносил прокурору, что у него сожжено было много дел, но дела, как оказалось, были почти все целы, а сожжена белая бумага, которой неприятели поджигали дрова посреди двора, чтобы жарить кур и уток, взятых у стряпчего и его соседей». [273] Там же

Те же бесчинства продолжались и в следующем, 1855 г. Вот, к примеру, «25 июня целый эскадрон французской кавалерии был в Мшатке, 2 июля снова. Отсюда французы, числом в 140 человек, с двумя пушками под начальством генерала отправились в имение графа Перовского Мелас. Провожатыми были татары. Там они обедали, пили кофе и экономическое вино, взяли из экономии два плана и одну картину и ушли в Байдары». [274] Там же. С. 26

«6 июня французы пытались высадиться в Мухалатской бухте, но казаки вовремя открыли огонь. В то же время французы постоянно съезжали на берег за вином, обобрали имения князя Голицына (Форос), Перовского, графа Кушелева-Безбородко и др. Проводниками везде были татары…

18 июля имение графа Перовского Мелас, Сабурова — Ай-Юри и Кушелева-Безбородко — Мшатка были разграблены неприятелем. Мухалатские татары имения Шатилова держали в это время цепь и следили за казаками». [275] Там же. С. 27.

Русские гражданские и военные власти на действия татар реагировали довольно вяло, хотя еще до десанта союзников из Петербурга пришло указание «всех подозрительных жителей края, в том числе и татар…выселять на жительство в Курскую и другие губернии». [276] Там же. С. 29

По приказу губернатора Н.В. Адлербега были арестованы некоторые татары высшего звания, например Осман бей Кекуатский и Султан Гирей Чалбашев. Над Джан-Гиреем и Ос-ман-Гиреем (жителями д. Камышлык) был установлен надзор, Мурзу Метирша Бораганского за возмущение татар выслали в Екатеринбург.

Однако в целом репрессии были очень слабыми. Всего в Курск выслали чуть более ста человек, в Екатеринославском тюремном замке содержалось 49 татар, обвиненных в ограблении церквей, имений и т. д. и возмущении татар против России, и 29 татар без предъявления обвинений.

Справедливости ради надо сказать, что имела место и помощь крымских татар русским войскам. Так, в феврале 1855 г. при транспортировке раненых с позиций близ Евпатории в Симферополь татары деревень Котур и Камбар «оказывали скорое и неусыпное содействие в отводе квартир и предоставлении удобств», охотно оказывали помощь раненым, в особенности в деревне Камбар мурза Ислям Джаминский, а в деревне Котур поселянин Сеит Мамут Бекир-оглу. Они добровольно отдавали лучшие помещения в своих домах, постели и одеяла, помогали переносить больных и раздавать им пищу.

Впоследствии некоторые татары Евпаторийского и других уездов были представлены к получению медали за усердие. Агаджан мурза Караманов из деревни Шули получил золотую медаль на Владимирской ленте.

Самое большое усердие и сознание гражданского долга показал помещик князь Мемет-бей Балатуков, который так описывал свою деятельность во время войны: «В апреле 1855 г. пожертвовал камень для устройства Чонгарского моста. После занятия Евпатории неприятелем, при возникших в уезде беспорядках, был требуем неприятелем в Евпаторию для оказания услуг ему посредством влияния на татар, но, не обращая внимания на эти требования, жил в своем имении в д. Мамай, в 10 верстах от Евпатории, и всеми мерами старался удержать татар от беспорядков». За все это князь Балатуков был награжден орденом святой Анны 3-й степени.

«Весьма симпатичной представляется и деятельность во все время войны Симферопольского городского головы татарина Мемет Абдул Умер-оглу, а также Карасубазарского городского головы Джелала, который в начале войны успокоил русских обывателей города, заявив, что отвечает своей жизнью и состоянием, если кто из них потерпит малейшую обиду». [277] Там же. С. 33

После окончания Крымской войны император Александр II объявил амнистию крымским татарам, пособничавшим союзникам. Тем не менее некоторая часть крымских татар, опасаясь репрессий и по религиозным соображениям, уехала в Турцию.

По данным переписи 1897 г. в Крыму жило 186 тысяч крымских татар. Общее население полуострова достигало полумиллиона человек, проживавших в двенадцати городах и 2500 населенных пунктах.