Александр Широкорад - Русь и Орда

В начале лета 1439 г. Улу-Мухаммед двинулся на Москву. По традиции потомков Калиты Василий II «отправился собирать полки за Волгу», видимо, в район Костромы. А 3 июля Улу-Мухаммед осадил Москву. Опять же по традиции отдельные татарские отряды пустошали московские княжества и доходили до границ Тверского княжества.

Улу-Мухаммед постоял под Москвой десять дней, но города взять не смог и двинулся назад. По пути он взял и сжег Коломну.

Любопытно, что булгарская летопись утверждает, что в поход на Москву Улу-Мухаммед отправился из Нижнего Новгорода, туда же он и вернулся обратно. [218] Мифтахов 3.3. Курс лекций по истории татарского народа (1225–1552 гг.). С. 308.

О том, что Улу-Мухаммед владел или по крайней мере контролировал Нижний Новгород, свидетельствует выдача ярлыка на Нижегородское княжение князю Даниилу Борисовичу, внуку Константина Васильевича.

Зимой 1444–1445 г. Улу-Мухаммед из Нижнего двинулся на Муром и захватил его. В январе 1445 г. большое русское войско во главе с Василием II и Дмитрием Шемякой направилось к Мурому, и Улу-Мухаммеду пришлось оставить город.

Весной 1445 г. Улу-Мухаммед отправил двух своих сыновей, Махмуда (в русских летописях Мамутякяк или Махму-тек) и Якуба, в поход на Москву. В июле им навстречу отправился и Василий II с московской ратью. По пути к нему присоединились вассальные князья Иван и Михаил Андреевичи и князь Василий Ярославович. Дмитрий Шемяка на этот раз не пришел.

Московское войско подошло к Суздалю и разбило лагерь на реке Каменке. 6 июля в стане началось движение — ратники одели доспехи, подняли знамена и выступили в поле. Но татар не было видно, и Василий Васильевич вернулся в лагерь и сел с князьями и боярами ужинать. Пили и гуляли долго, спать легли под утро. Великий князь проснулся поздно, отслушал заутреню и собрался было опять лечь спать, но тут разведка донесла, что татары переправляются через реку Нерль. Великий князь тут же послал поднимать войска, сам надел доспехи, поднял знамена и выступил в поле.

В битве у Спасо-Евфимьевского монастыря русские поначалу стали одолевать, татары отступили. Но многие русские, по словам летописца, «начата избитых татар грабить». Этим воспользовался бек Кураиш, который завернул своих бежавших киргизов и контратаковал русских. Московская рать была вдребезги разбита. Василий II, его двоюродные братья Михаил Андреевич Верейский и Иван Андреевич Можайский попали в плен и были отправлены в Казань.

Затем татары разграбили Суздаль и, перейдя через Клязьму, стали напротив Владимира, но штурмовать его не решились и отправились назад через Муром в Нижний Новгород.

Когда в Москве узнали о пленении Василия II, то «поднялся плач великий и рыдание многое». Но за этой бедой пришла и другая: ночью 14 июля «загорелась Москва и выгорела вся, не осталось ни одного дерева, а каменные церкви рассыпалиеь и каменные стены попадали во многих местах». Людей погибло много, по одним данным 700 человек, по другим — гораздо больше, потому что из города мало кто бежал: боялись татар. Добра всякого сгорело множество, так как в Москве собрались жители других городов и окрестных сел и готовились к осаде.

Паника в Москве была пресечена приходом Дмитрия Ше-мяки, который взял власть в свои руки. Между тем Улу-Мухаммед отправил в Москву своего посла мурзу Бигича с поручением возвести на великокняжеский престол Шемяку. Дмитрий очень обрадовался, так как давно мечтал об этом. Вместе с Бигичем он отправил к хану своего посла Федора Дубинс-кого, чтобы выразить Улу-Мухаммеду благодарность за оказанную честь. Бигич и Дубинский до Мурома ехали на лошадях, а там пересели на судно. Так пожелал Бигич: он хотел полюбоваться речными просторами Оки.

Но пока Бигич пьянствовал в Москве и путешествовал по Оке, хан Улу-Мухаммед был убит в Казани своим братом Кара Якубом. Дальнейшую историю 3.3. Мифтахов описывает так: «После этого (убийства Улу-Мухаммеда — А.Ш.) Кара Якуб освободил из тюрьмы Василия II, а также его двоюродного брата и бывших при них бояр. Первым делом великий князь отправил Андрея Плещеева в г. Переелавль, чтобы сообщить матери и жене о своем освобождении, а также о том, чтобы привезли выкуп в г. Курмыш. В деревне Иваново-Кислеево Плещеев встретил Плишко Образцова, который с лошадьми ожидал прибытия на судне Бигича и Дубинского. На берегу Оки, недалеко от переправы, между ними состоялся обмен информацией. Плещеев сообщил о том, что Василий II освобожден из плена, а Образцов о том, что в Москве великим князем провозглашен Дмитрий Шемяка. Когда подплывшие на корабле мурза Бигич и посол Дубинский узнали о случившемся, то они вернулись в г. Муром, где Бигич был арестован сторонниками Василия II. Узнав об освобождении Василия II из тюрьмы, Дмитрий Шемяка покинул Москву и направился в Углич.

Тем временем Кара Якуб вместе с Василием и его приближенными прибыл в г. Курмыш, расположенный на берегу Оки.

Здесь он стал ждать, когда привезут выкуп. В Казани Кара Якуб оставил своего племянника Якуба, перешедшего на его сторону, с 500 кыргызами, а также ногайского служилого князя Кильдибека с 2500 всадниками.

Якуб освободил из тюрьмы Гали-бия, который сразу стал претендовать на власть.

Когда Махмуд и Кураиш узнали о гибели Улуг-Мохамме-да, то «были потрясены этим вероломством и изменой». В сопровождении тысячи кыргызов они прибыли в г. Курмыш. Здесь «между ними и злодеем произошел бой». Во время этого боя Кара Якуб «бросился на Махмудтека с ножом, но тот опередил дядю» и ударом кинжала убил его. Так закончил свой жизненный путь братоубийца Кара Якуб». [219] ' Там же. С. 312.

Узнав об освобождении Василия II, Дмитрий Шемяка бежал из Москвы в Углич. А Василий тем временем добрался до Мурома, а оттуда направился во Владимир. «И бысть радость велика всем градом Русскым», — с умилением пишет московский летописец.

В Переяславле состоялась торжественная встреча великого князя. Туда загодя прибыли великие княгини Софья Витовтовна и Мария Ярославна с сыновьями Василия II Иваном и Юрием, а также весь великокняжеский двор. А на Дмитриев день, 26 октября, Василий прибыл в Москву.

Но к ужасу москвичей великий князь приехал не один, его сопровождали 500 вооруженных татар, которые вели себя в Москве как в побежденном городе. В народе пошли толки, что, де князь Василий за свое освобождение пообещал татарам фантастическую по тем временам сумму — 200 тысяч рублей, а также несколько русских городов, из которых он намеревался выгнать местных князей. Наши историки XIX–XX веков задним числом будут утверждать, что это, мол, только сплетни, распускаемые врагами великого князя. Но каковы же подлинные условия договора — об этом наши мудрые профессора молчат.