Александр Широкорад - Русь и Орда

«Сын наш и мы жалуем…» На приемах послов за ее спиной (в прямом и переносном смысле) стоял Овчина.

Надо ли говорить, что первые месяцы правления Елены с Овчиной Москве было не до Казани. Между тем крымские татары почти ежегодно нападали на московские земли. Елена и Овчина по всей стране велели собирать деньги на выкуп пленных, понятно, в первую очередь дворян и детей боярских. Вот, к примеру, 22 ноября 1534 г. архиепископ новгородский Макарий послал в Москву на выкуп пленных 700 рублей московских серебром.

Узнав о «Варфоломеевской ночи» в Казани 26 сентября 1535 г., Елена и Овчина решили освободить Шах-Али из заточения на Белом озере. 9 января 1536 г. Шах-Али привезли на прием к Елене Глинской. У саней его встретили бояре князь Василий Васильевич Шуйский и князь Иван Федорович Те-лепнев-Овчина с двумя дьяками, а в сенях его встретил сам великий князь Иван с боярами. Елена сидела в окружении боярынь, а бояре сидели по обе стороны, как это было принято при посольских представлениях.

Шах-Али, войдя, поклонился и сказал: «Государыня, великая княгиня Елена! Взял меня государь мой, князь Василий Иванович, молодого, пожаловал меня, вскормил, как щенка, и жалованьем своим великим жаловал меня, как отец сына, и на Казани меня царем посадил. По грехам моим, казанские люди меня с Казани сослали, и я опять к государю своему пришел: государь меня пожаловал, города дал в своей земле, а я ему изменил и во всех своих делах перед государем виноват. Вы, государи мои, меня, холопа своего, пожаловали, проступку мне отдали, меня, холопа своего, пощадили и очи свои государские дали мне видеть. А я, холоп ваш, как вам теперь клятву дал, так по этой своей присяге, до смерти своей хочу крепко стоять и умереть за ваше государское жалованье; так же хочу умереть, как брат мой умер, чтоб вину свою загладить».

Елена приказала ему ответить: «Царь Шиг-Алей! Великий князь Василий Иванович опалу свою на тебя положил, а сын наш и мы пожаловали тебя, милость свою показали и очи свои дали тебе видеть. Так ты теперь прежнее свое забывай и вис- ред делай так, как обещался, а мы будем великое жалованье и бережение к тебе держать».

А пока в Москве чествовали Шах-Али, войско Сафа Гирея вторглось в русские земли.

В.В. Похлебкин писал: «Казанские военачальники определили три главных направления, по которым предпринимались эти разорительные налеты:

Первое направление (центральное): Нижний Новгород и Балахна. Эта зона подверглась нападению и разгрому, сожжению поселений и складов в самом начале войны, в январе 1536 г.

Второе направление (северное): Кострома. Эта зона подверглась нападению летом 1536 г. (июнь). При этом был убит князь Петр Васильевич Засекин-Пестрый, воевода Костромы, перебита большая часть ее гарнизона.

Третье направление (южное): Муром. Эта зона непрерывно подвергалась налетам, как самая богатая, в период с весны по лето 1536 г., а затем ранней осенью 1536 г.

Русское войско фактически не приняло участия в этой войне. Она успешно велась Казанской стороной как односторонняя, безответная со стороны противника акция.

Выйдя впервые в поле после удара татар по Нижнему и Балахне лишь поздним летом 1536 г., русское войско, встретив Казанскую армию близ с. Исады, в 3 км ниже Макарьева, при впадении р. Сундавика в Волгу (на правом, горном берегу), не решилось на сражение и стало отступать на виду у противника.

Начавшееся с наступлением ночи паническое дезертирство из русской армии в связи с погоней за ней татар привело к пленению части армии без всякого боя. Ратники сотнями сдавались татарам за обещание не убивать их. Невероятная деморализация русского войска потрясла даже татар». [251] Похлебкин В.В. Татары и Русь. С. 110–111.

Крымский хан Сагиб Гирей официально заявил о своем союзе с Казанью. Сагиб Гирей писал Ивану IV: «Я готов жить с тобою в любви, если ты… примиришься с моею Казанью и не будешь требовать дани с ее народа. Но если дерзнешь воевать, то не хотим видеть ни послов, ни гонцов твоих. Мы неприятели. Вступим в землю русскую, и все будет в ней прахом».

3 апреля 1538 г. умерла великая княгиня Елена Глинская. Немецкий барон Герберштейн, живший в Москве и оставивший подробные описания России, утверждал, что ее отравили. В самом деле, Елена не дожила до 25 лет, никакого мора в том году в Москве не было, так что вероятность естественной смерти была мала.

На седьмой день после смерти Елены в Москве произошел государственный переворот, во главе которого стал князь Василий Васильевич Шуйский. Иван Овчина и его сестра Агра-фена были арестованы. На Овчину наложили «тяжелые железа», те самые, в которых в 1534 г. умер Михаил Глинский. Через несколько недель Овчину уморили голодом.

Набеги казанских татар следовали почти ежегодно. К примеру, весной 1542 г. старший сын Сафа Гирея Имин Гирей напал на Северскую область, а в августе того же года — на Рязанскую область. В декабре 1544 г. Имин Гирей напал на Белев и Одоев. Его поход был весьма удачным. Татары ушли с большим полоном, потому что трое московских воевод — князья Щенятев, Шкурлятев и Воротынский — рассорились из-за мест и не пошли на татар.

Хан писал великому князю Ивану: «Король (Польши) дает мне по 15 000 золотых ежегодно, а ты даешь меньше того; если по нашей мысли дашь, то мы помиримся, а не захочешь дать, захочешь заратиться — и то в твоих же руках; до сих пор был ты молод, а теперь уже в разум вошел, можешь рассудить, что тебе прибыльнее и что убыточнее».

Весной 1545 г. московские бояре получили сведения о том, что в Казани созрел заговор против хана Сафа Гирея. Бояре решили помочь заговорщикам и устроили большой поход на

Казань. В отличие от предшествующих походов, решили не отправлять конницу сухим путем. Удар должны были нанести три судовые рати с трех мест сбора войск.

Самое большое войско было сосредоточено в Нижнем Новгороде, им командовали князь Семен Пунков и боярин Иван Шереметев. В Хлынове на реке Вятке князь Василий Серебряный собрал уцелевших от московских погромов ушкуйников. В Чердыне судовой ратью командовал князь Львов.

Судовые рати Пункова и Серебряного сошлись под Казанью, по словам московского летописца, «в один день и час, как будто пошли из одного двора». Утром 24 июня 1545 г. обе судовые рати скрытно подошли к Казани.

В этот день казанцы вместе со своим ханом Сафа Гиреем на Козьем лугу отмечали праздник Джиен. Появление семитысячного русского десанта вызвало панику у собравшихся казанцев, на Козьем лугу погибло на месте три тысячи татар. Хан Сафа Гирей едва успел укрыться за стенами Казани. Яства и напитки, приготовленные к празднику, стали добычей победителей. Московский летописец заметил: «воеводы побили много казанцев и пожгли ханские кабаки».