Владимир Марковчин - Фельдмаршал Паулюс: от Гитлера к Сталину

Вы держите в руках уникальную книгу. Никогда еще российские спецслужбы, а Владимир Марковчин — кадровый сотрудник госбезопасности, не приподнимали завесу тайны над одной из самых удачных и блестящих своих операций.

Собственно, ничего странного в этом нет. Спецслужбы — не публичная библиотека, здесь умеют хранить секреты. Потребовалось более полувека, чтобы из архива ФСБ были извлечены сенсационные документы, на основе которых и написана эта книга...

Фельдмаршал Фридрих-Эрнст Паулюс — «гордость Рейха», как называла его нацистская печать, любимец Гитлера, один из самых талантливых стратегов ХХ века. Как произошло, что этот человек, получивший высшую степень воинского достоинства — маршальский жезл, — превратился едва ли не в самого рьяного антифашиста, после выступления которого в плен сдавались целые части гитлеровцев? Ответ на этот вопрос вы впервые найдете в этой книге.

Конечно, и раньше о Паулюсе было написано немало. Интерес к этой неоднозначной фигуре не пропадает шестой десяток лет. И надо заметить, многие предположения историков не лишены оснований. Скажем, когда речь идет об участии советских спецслужб в «вербовке» фельдмаршала. Но одно дело предположения, и совсем другое — конкретные факты, большая часть которых не предавалась до сих пор гласности.

Операция по привлечению Паулюса (или «Сатрапа», как именовали его в документах НКВД) к сотрудничеству с Советской властью является одной из самых ярких страниц в истории отечественной госбезопасности. Правда, в ней нет ни погонь, ни свиста пуль, ничего из той атрибутики, которую так любят авторы детективных романов. Это была чрезвычайно кропотливая, нудная и тяжелая работа, растянувшаяся на долгие месяцы. Но игра стоила того: от исхода операции «Сатрап» зависело не меньше, чем от выигранного сражения.

Не было в немецкой армии человека более популярного и авторитетного, чем фельдмаршал Паулюс. Его слово, обращенное к бывшим подчиненным, подчас действовало сильнее войсковой операции. Не случайно тогдашнее советское руководство придавало столь большое значение «вербовке» Паулюса. Его согласие вступить в антифашистский комитет «Свободная Германия» стало переломным для многих немцев. Но и это не все: «покраснение» Паулюса явило миру еще одно доказательство преимущества советского, коммунистического образа жизни.

Сегодня, слыша аббревиатуру НКВД-КГБ, мы испытываем малоприятные чувства! НКВД ассоциируется исключительно с репрессиями и массовыми убийствами. Да, конечно, все это было. Но зачастую мы, к сожалению, забываем и о ярких операциях, что в избытке присутствуют в истории наших органов.

Чего стоит хотя бы операция по доставке Паулюсу письма от жены из воюющей Германии 44-го года. Письма, прочитав которое, фельдмаршал решился пойти на сотрудничество с Советским Союзом. Вряд ли какая-то другая разведка, кроме советской, сумела бы осуществить нечто подобное.

А филигранная, ювелирная работа по «обработке» Паулюса? Никто не пытал его, не принуждал к сотрудничеству. Он сам, добровольно, перешел на сторону своих недавних противников и никогда, кстати, об этом не жалел. Дошло до того, что Паулюс, человек дотошный, так изучил труды классиков марксизма-ленинизма, что стал разбираться в них не хуже иного партийного теоретика.

В этой книге представлен и еще один уникальный документ — никогда не публиковавшийся дневник фельдмаршала, который он вел в плену. По своему психологизму этот дневник подчас не уступает классическим романам. Мы видим, как день за днем эволюционирует его автор. Как на смену догмам и, казалось бы, незыблемым постулатам приходят сомнения, а потом и разочарования. Самое поразительное: эмоций в дневниковых записях нет совсем.

И в то же время энергетика записок Паулюса огромна.

Конечно, было бы неправильно представлять историю Паулюса исключительно в розовых тонах. Как водилось в те годы, фельдмаршал не мог похвастаться особо радушным к себе отношением новых друзей. Когда в 49-м году в Бадене умерла его жена, Паулюса не отпустили на похороны. Даже о факте ее смерти он узнал спустя некоторое время. До 53-го года с фельдмаршалом вообще не церемонились, и только после кончины Сталина ему удалось уехать из СССР. Правда, в ГДР — таково было непременное условие большевиков, потому что они, как никто другой, умели создавать мифы.

И миф об идейном прозрении фельдмаршала Третьего рейха обошелся Советскому Союзу слишком дорого, чтобы им можно было легко пожертвовать. Ведь делать из врагов друзей — высшая степень профессионализма в политике.

А где политика — там и спецслужбы, потому что политики делают спецслужбы, а не наоборот...

Александр ХИНШТЕЙН

Отношение к этому человеку, ставшему в 1940 году в одночасье известным всему миру, на протяжении многих лет было неоднозначным. После первого успеха в войне с Францией будущего фельдмаршала сравнивали с лучшими стратегами германской истории.

После начального, без сомнения успешного, периода реализации другого плана — Unternehmen «Barbarossa», в разработке которого генерал принял самое деятельное участие, его авторитет значительно упрочился. Только случайность не позволила ему уже в 1942 году занять место шефа ОКХ — фюрер решил еще раз его проверить в деле, доверив командование одной из лучших армий вермахта, чьи боевые дела уже знали и покоренная Польша, и побежденная Франция.

Его предшественник, друг и протеже, фельдмаршал фон Рейхенау3, проделал достаточно большую работу, чтобы упрочить славу «Гвардии фюрера» наряду с решением военных задач, фон Рейхенау тесно сотрудничал с полицейскими и другими органами оккупационного режима, двигавшимися вслед за армией. Результатами этого сотрудничества были тысячи расстрелянных, повешенных, замученных советских патриотов, военнопленных и мирных граждан, чья участь была решена еще ранее — в ходе разработки плана «Молниеносной войны».

Путь этого генерала лежал в группу армий «Зюд», где, по мнению Гитлера, должна была решиться судьба всей русской кампании. И поначалу он полностью оправдывал возложенные на него надежды. Несмотря на большие потери, его армия упрямо двигалась вперед, к городу, носившему ненавистное фашизму имя генсека. И это упорство не только было замечено, но и соответствующим образом оценено.