Александр Шевякин - Разгром советской державы. От оттепели до перестройки

Незасекреченные работы корпорации имеют широкое распространение в 100 американских и 50 зарубежных библиотеках.

В ссылках я привожу библиографический список работ RAND Corporation, имеющих открытый характер и наибольший индекс цитируемости. Сразу же хочу извиниться за то, что он столь велик, но такова необходимость; к тому же мы уже обращались к его темам, будем делать это и впредь, и потому нет нужды знакомиться с ним полностью — это можно будет делать по мере чтения. Следует также обратить внимание на то, что междисциплинарный характер исследований, проводимых учеными, заставлял их одновременно обращаться к самому широкому диапазону источников — поэтому в книгах по советологии, которые интересуют нас, часто можно было встретить ссылки на самые различные труды RAND Corporation, формально далекие от рекомендаций, к примеру на тему, что предпринимать правительству Америки по советской проблеме.

В многочисленных ежегодных отчетах (Annual Report), исследовательских проектах (Research Project), памятных записках (Rand Memorandum), печатных материалах (Paper), докладах (Report), отчетах о проведенных конференциях или «мозговых штурмах» (Report of a Conference) [4.04. P. 144] содержатся совокупные результаты труда работников RAND Corporation. Здесь можно встретить материалы: по вопросам авиации, астронавтики, воздушной войны [4.10]; о Советских Вооруженных Силах [4.23—4.38]; о различных аспектах советской политики, и в том числе и о конфликтах внутри СССР [4.12, 4.17, 4.39—4.49]; по советской экономике [4.50—4.68]; о Китае и по советско-китайским взаимоотношениям в частности [4.69—4.76]; об американской политике; по проблемам ядерной войны, по военному планированию, по исследованию операций и теории игр, по анализу стоимости, по научной политике, по системным исследованиям и разработкам, прогнозированию, по компьютерам, по психологии, бихевиористике и физиологии; в СССР было издано лишь несколько работ «рэндовцев» [4.77—4.84], мы перечисляем их не все — некоторые работы носят узкий характер и могут быть понятны только математикам; для нас, конечно же, особый интерес представляют книги, изданные в 1980-е гг. по советской проблеме [4.85—4.148].

В течение 1950—1980-х гг. советологи пропагандистского плана работали на текущий момент, а советологи-исследователи — на перспективу. Говоря о вторых, следует отметить, что профильный сотрудник мог вести исследования только по отдельным акциям, направленным на разрушение Советского Союза. Так, например, экономист был способен дать совет только в рамках того процесса, который нами уже назван «финансово-экономической войной» против СССР. Разгром же в общем плане был под силу только системным технологам. В этом ракурсе главный успех в разрушении СССР принадлежит не столько «агентуре влияния», но в значительно большей степени Неизвестному Аналитику из заокеанских штабов «перестройки».

Особую роль должны были сыграть люди, являвшиеся выходцами из Советского Союза, особенно «свежие», только что оттуда прибывшие и согласные добросовестно (если здесь, конечно же, уместно оперировать понятием «совесть») помогать Штатам. При этом мы понимаем, что и без них среди советологов было много русских, потомков выходцев из России, и не только потому, что им лучше, чем кому бы то ни было, известна фактура, но и потому, что престиж русских исследователей всегда был очень высок. Кто-то из них оказался за границей по стечению самых различных обстоятельств, а кто-то, особенно из «третьей волны», — в итоге спланированной игры спецслужб по выдавливанию их из СССР, или, согласно модному термину, «утечки мозгов». Среди них — А.Г. Авторханов, И.Я. Бирман, М.С. Восленский, И. Г. Земцов, А.А. Зиновьев (который все доказательства своего прямого использования при разгроме СССР приводит сам [4.149. С. 10, 30; 4.150. С. 4; 23. С. 71, 191; 25. С. 18–19]), И.Б. Калмыков (псевдоним — Г.П. Климов, автор знаменитых книг «Князь мира сего» и «Красная каббала»), В.А. Лефевр, А.С. Шевченко, В.Э. Шляпентох и др.

Понятно, что не только бывшие граждане СССР интересовали заокеанскую сторону, но также и ученые из стран Восточной Европы. Ситуация еще больше усугублялась тем, что созданные ими труды автоматически попадали в закрытые спецхраны, и советские ученые не могли ими пользоваться.

Теперь зададимся вопросом: для чего, собственно, создавались мозговые центры? Или, говоря языком кибернетиков: что у них было «на выходе»?

Прежде чем начать говорить о методах, которые использовала внешнеполитическая часть госаппарата США по отношению к СССР во второй половине 1980-х гг., нужно обратить внимание на то, что сами русские подходы в области мышления и образования существенно отличаются от американских. Русско-германская школа, как в прошлом, так и в настоящем, стремится к раскрытию факта, выявлению его причинно-следственных связей, его позитива и негатива, структурности. Это относится ко всей гуманитарной сфере образования. В Англии и Америке сам стиль мышления иной. Они сильнее в анализе, особенно многостороннем. Они сильнее в синтезе. Причем если в России мышление построено в рамках всей системы, то в США будут рассматриваться более детально отдельные явления, случай и т. п., но на таком уровне, когда что-либо добавить будет трудно — скорее это будет уже повтор. Поэтому когда в советской прессе писалось, например, что и взрослые, и школьники не знали о Второй мировой войне наипростейших вещей (когда? где? кто против кого? и т. д.), то это неудивительно: они знают другое — не владея фактурой, они могли продемонстрировать при раскладе событий совершенно парадоксальный вывод. И тогда пришлось бы удивляться тем, кто знал только факты: под таким углом хорошо знакомое явление рассматривать не приходилось.

Теперь перейдем к теме. RAND Corporation в основном пользовалась понятием «исследования и разработки» (Research and Development — в дальнейшем сокращенно: R&D), поэтому мы не будем изобретать свое, а шаг за шагом последуем за «рэндовцами».

В общем понимании R&D — это совокупность методов по получению, перепроверке, обработке, изменению состояния, доведению до готовности к потреблению информационного продукта. R&D различается по тем средствам, с которыми исследователь собирается работать и чаще всего носит методологический, общенаучный характер. R&D — это прежде всего работа по сбору информации. В дальнейшем — это перепроверка полученных сведений, как правило, сверка с уже имеющейся информацией (методически-обобщенного характера или же экспериментально-исследовательским путем). Затем создаются модели целенаправленных систем, и их удачное построение свидетельствует о безошибочности прежних подходов.