А. Федорович - Генерал В. О. Каппель

Подведем теперь краткий итог всех операции Каппеля на Волге с 8-го нюня по 12 сентября 1918 г. За это время Каппель сделал более 2500 верст, бросаясь то к Сызрани, то к Симбирску, то к Казани. За все это время, во всех бесчисленных боях и стычках, не было ни одного случая, когда бы победа не была на его стороне. Даже оставление им позиций под Нижним Услоном было проведено не под давлением противника, а для спасения Симбирска, куда Каппель просто не успел довести своих добровольцев ло капитуляции. Какое значение в общем ходе Белой Борьбы на востоке Европейской России и в Сибири имели эти победы Каппеля? Лучше всего об этом говорит в своем капитальном труде "Сибирь, союзники и Колчак" профессор Гинс. Он пишет: "Историческая справедливость требует отметить, что отсрочка набора сибирской армии и возможность некоторой подготовки мобилизации явились результатом самоотверженной борьбы на берегах Волги так называемой Народной Армии. Интеллигентная по составу, сознательно враждебная коммунизму, но плохо подготовленная и плохо снабженная, она была вынуждена к осени отступить к Уралу, но все лето она давала возможность Сибири организовываться и подготовлять военную силу", (том 1-ый, стр. 132). Проф. Гинс, резко отделяя отряды Каппеля от эс-эрствующего и интригующего правительства Самары, признает за Каппелем роль военачальника, благодаря которому красные полчища не проникли в Сибирь. Иначе говоря, ведя на берегах Волги непосильную борьбу, Каппель спас Сибирь.

Теперь перед Каппелем встала еще более сложная задача. Волжская группа должна была по Волго-Бугульминской ж. д. отойти до Уфы, до которой было более 400 верст и где были уже сибирские части. Этот отход осложнялся с самого начала двумя обстоятельствами: с одной стороны, нужно было не дать противнику отрезать себя. Красные части, двигаясь параллельно линии ж. д., могли обогнать волжан и пересечь им путь, но с другой стороны от казанских формирований, покинувших свой город 10 сентября, все время шли донесения с просьбой дождаться их подхода через город Лаишев. Одно положение исключало другое. Спасая отходящих казанцев, Каппель дал под Мелекесом большой бой. Красные комиссары слали на позиции Каппеля волну за волной, напряжение обеих сторон достигло до предела, когда Каппель, личным примером увлекая своих добровольцев, бешеным рывком вперед отбросил, смял красные части, внес в их ряды дезорганизацию, вынудил их задержаться и выиграл необходимое ему время.

"Маленький Наполеон", как с иронией писали о Каппеле приволжские красные газеты, прибавил к своим победам еещ одну. Казанцы присоединились к силам Каппеля, увеличив и численность и силу Волжской группы. В районе Бузулука Каппель получил из Омска производство в генералы. Но приехавшему поздравить его полк. Вырыпаеву он серьезно и искренне ответил: "Я был бы более рад, если бы мне вместо производства прислали батальон пехоты". В этих словах особенно ярко обрисовался облик Каппеля, отдававшего всего себя делу борьбы с коммунизмом. В одном из писем полк. Вырыпаева на вопрос автора, какие награды имел генерал Каппель, имеется гордый ответ: "Мы в то время об орденах не думали". И на всех карточках на френче Каппеля видны только значки Академии и Николаевского кавалерийского училища и скромная георгиевская ленточка ее не надеть было нельзя -- остальные он не надевал никогда -- он боролся не для орденов.

Прошел сентябрь, октябрь, вступила в свои права зима, и под ее дыханием леденели рельсы дороги. А вдоль нее, упорно пробиваясь на восток, вел Каппель свою Волжскую группу. Вокруг было красное море. Распропагандированное население встречных станций и сел волком смотрело на полузамерзшнх добровольцев. Каждая деревня могла встретить пулеметным огнем, справа и слева были враги, сзади наседали красные части. Почти каждый день, если не бой, то жестокая стычка, но непреклонно таранит путь Каппель, ведет за собой верящих в него людей. Участник этого похода полк. Вырыпаев пишет: -- "На этом пути Каппель дал ряд боев, кровопролитных и изумительных, разбивая наседающих красных. Эта его боевая работа до сих пор не понята, не исследована и исторически не оценена".

Ледяным туманом окутаны белые бойцы, почти нет теплого обмундирования, до ста человек в день насчитывают обмороженными. Голодные, потерявшие счет дням и бессонным ночнм, под почти беспрерывную музыку боя, они идут за Каппелем. Русские и татары, безграмотный крестьянин и приват доцент Казанского университета, мальчик гимназист и старый бородатый старообрядец, они идут за человеком, который всегда впереди, за которым не итти нельзя. Черные пятна на обмороженных щеках Каппеля, в черных кругах запавшие глаза, все тело сковано стопудовой усталостью. Но напряжена до предела воля, беспощадным кнутом подсхлестывает она мозг, не давая ему ни на минуту забыться, беспрерывно шепчет в уши о тех, кто идут за ним, кого он должен спасти, беспощадно гонит на новую и новую нескончаемую борьбу.

Куда-то исчезло, растаяло эс-эрстпующее правительство Самары. В Омске, где бьется в поисках людей Адмирал Колчак, про Каппеля плетутся искусные, полные лжи, а, может быть, простой зависти слухи. Эти слухи ежедневно, осторожно и тоже искусно, докладываются Верховному Правителю и несчастным, принявший крест власти Адмирал уже теряется в догадках, кто же этот Каппель?

В ноябре морозы усилились, но на все просьбы спасти добровольцев Омск ответа не давал.

Чтобы как-то сдвинуть этот вопрос с мертвой точки, Каппель командировал в Омск полк. Вырыпаева. Добившись в Омске приема у главного интенданта, Вырыпаев услышал, что хотя теплые вещи и есть, но выдать их ему нельзя, так как Волжская группа, вообще, на учете не числится. Впрочем интендант обещал выяснить этот вопрос у Верховного Правителя, для чего потребуется две три недели. "Тыловые интриги делали свое каиново дело" -- так заканчивает полк. Вырыпаев эту страницу своих воспоминаний.

На льду реки Ин встретил Каппель вернувшегося Вырыпаева. Один пролет железнодорожного моста был здесь взорван и лежал на льду реки. Эшелоны Волжской группы стояли под угрозой захвата врагом. Чины штаба Каппеля и его инженеры доложили ему, что на починку моста нужно не меньше двух недель. Это было равносильно гибели, так как Каппель располагал одним-двумя днями. Но кроме ученых инженеров у Каппеля были его добровольцы, для которых его слово было законом. И заведывающнй починкой моста, прапорщик Неретник, в дырявом полушубке, грязный и обмороженный смущенно доложил генералу, что поезда едва ли могут пойти раньше двенадцати часов следующего дня. Каппель протянул ему руку: "Идите, работайте. Спасибо вам", и лицо прапорщика просияло -- руку ему пожал сам Каппель, а если так, то поезда завтра пойдут. Муравьями суетились на льду Ина добровольцы, а на обоих берегах реки стояли два паровоза, к которым были прикреплены какие-то блоки и тросы. Другие концы тросов были прикреплены к упавшему пролету. По свисткам и знакам прапорщика, паровозы со скоростью часовой стрелки ползли в разные стороны, подымая пролет, а под него тотчас же добровольцы подкладывали клетки из шпал. На другой день поезда прошли через Ин. Приказ Каппеля был выполнен.